Написано кровью моего сердца

Бак не мог устоять на месте: ему, как и Макьюэну, не нравилось, что Гейлис трогает Роджера.

— В общем, может, у вас есть какие-нибудь лекарственные или другие настойки? Не только для моего родственника… — Бак откашлялся, намекая, что его деликатные проблемы требуют разговора с глазу на глаз.

От этой женщины пахло сексом. Недавним сексом. Она источала его, как ладан источает благовоние.

Еще немного постояв перед Роджером, рассматривая его лицо, Гейлис с улыбкой убрала руку, и его шея вновь стала холодной и уязвимой.

— Конечно, — ответила она Баку, переключая свое внимание на него. — Пройдемте ко мне на чердак, сэр. Уверена, там мы найдем что-нибудь от ваших болезней.

Несмотря на исходящий от камина жар, по груди и плечам Роджера пробежала дрожь. И Бак, и Макьюэн слегка дернулись; Гейлис прекрасно заметила это, однако не подала виду. Роджер бросил на своего предка гневный взгляд, призывая того обернуться, но Бак был увлечен Гейлис. Он взял ее под руку и повел к лестнице.

Макьюэн едва слышно фыркнул.

Прислушиваясь к шагам и звонким голосам Бака и Гейлис, оставшиеся в гостиной Роджер и доктор Макьюэн молчали — у каждого были на то свои причины.

* * *

Роджер боялся, что доктор выйдет из себя — попросту говоря, слетит с катушек. Даже собственные чувства Роджера — а внезапный уход Бака и Гейлис его тоже отнюдь не обрадовал — меркли рядом с пунцовым лицом Гектора Макьюэна.

Доктор недовольно пыхтел. Судя по всему, он хотел последовать за странной парочкой, но что сказать им, когда догонит?

— Это не то, о чем вы думаете, — нарушил тишину Роджер, молясь и надеясь, что так оно и было.

Макьюэн бросил на него разгневанный взгляд.

— Ну да, конечно, — рявкнул он. — Вы ее не знаете.

— Точно не так хорошо, как вы, — многозначительно отозвался Роджер, изогнув бровь.

Выругавшись в ответ, Макьюэн взял кочергу и стал злобно пронзать куски торфа в камине. Не выпуская железный прут, он посмотрел на дверь таким безумным взглядом, что Роджер вскочил и схватил его за руки.

— Тише, дружище, — ровным тоном сказал Роджер в надежде успокоить собеседника. — Не надо. Лучше присядьте. Я расскажу вам, почему мой… почему он интересуется ею.

— По той же причине каждый деревенский пес интересуется сукой в период течки, — со злобой рявкнул Макьюэн и все же позволил Роджеру забрать у него кочергу. Доктор не стал садиться, однако сделал несколько глубоких вдохов и более-менее угомонился. — Ладно, говори уж, хуже не станет.

Ходить вокруг да около или витиевато изъясняться не было смысла, только не в этой ситуации.

— Она его мать, и ему это известно, — выпалил Роджер.

Макьюэн ожидал услышать что угодно, но явно не это, и на мгновение, к удовольствию Роджера, на его лице отразился полнейший шок. Правда, всего на секунду. Его не проведешь.

— Вы знаете, кто он такой, — продолжил Роджер. Он снова взял доктора за руку и подвел к обитому парчой креслу. — Кто мы такие. Cognosco te?

— Я… — Макьюэн то открывал, то закрывал рот, пытаясь подобрать слова, но так ничего и не вымолвил.

— Понимаю, это трудно, — успокаивал его Роджер. — Вы ведь знаете, да?

— Я… да. — Доктор опустился в кресло, сделал пару глубоких вдохов и посмотрел на Роджера. — Его мать? Мать?

— Можете не сомневаться, — заверил Роджер. Он вдруг кое-что понял. — Ну конечно… Вы в курсе, что она… одна из нас?

Макьюэн кивнул.

— Она никогда этого не признавала. Только… только смеялась надо мной, когда я рассказывал, откуда явился. Я долгое время ни о чем не догадывался, пока не… — Его губы вдруг сомкнулись в тугую ниточку.

— Видимо, вам не приходилось лечить ее, — осторожно предположил Роджер. — А она… это, случайно, никак не связано с голубым светом?

Роджер старался не представлять Гейлис и доктора Макьюэна обнаженными и потными в лучах бледно-голубого свечения. Что ни говори, а миссис Дункан все-таки его далекая родственница.

Доктор бросил на него унылый взгляд и покачал головой.

— Не совсем… Она отлично разбирается в травах и неплохо ставит диагнозы, но этого… этого она не умеет. — Макьюэн покрутил перед собой руками, показывая, что он имеет в виду, а Роджер вдруг вспомнил, каким теплом обдало его шею от касания пальцев доктора.

Макьюэн встал и потер лицо рукой.

— Полагаю, нет смысла увиливать. Она забеременела от меня, и я как будто «видел»… не самое подходящее слово, хотя как еще это описать, я не знаю. Я словно видел, как мое… семя… добралось до ее яйцеклетки. И плод… он мерцал внутри ее. Я чувствовал это при каждом прикосновении к ней.

Роджер покраснел.

— Простите за такой вопрос, но почему вы решили, что причиной тому именно она — то есть то, чем она является? С обычной женщиной было бы иначе?

Макьюэн отозвался мрачной улыбкой и качнул головой.

— У меня было двое детей от одной женщины в Эдинбурге — в моем… времени, — тихо проговорил доктор, глядя в пол. — Поэтому я и не думал возвращаться — это одна из причин.