Написано для районного партийного собрания

Мы отвлеклись от коммунистов. Но я так долго говорил о буржуазной ненависти к семье лишь по одной причине: как раз антикоммунисты и те, кто притворяется, будто сочувствует коммунистам, приписывают им свои собственные антикоммунистические взгляды, изображая коммунистов врагами семьи, ненавистниками семьи, разрушителями семьи. Где они это нашли, где вычитали? О семье написана прекрасная, глубокая книга Фридриха Энгельса, в которой семья, с момента ее происхождения, рассматривается без всякой мистики, как социальная форма, которая развивалась и еще будет развиваться. Но эта работа одного из создателей марксизма, как к ней ни подходи, не дает оснований для вывода, будто марксисты отвергают семью. И, конечно, каждый добросовестный человек, приезжая в Советский Союз, где марксизм является официальной идеологией, видит, что там семья не только продолжает существовать, но я находится под покровительством закона, что, в частности, детству там даны все права, и т. д.

Что же происходит, когда один из наших теоретиков ненависти к семье совершает небольшое путешествие по СССР? Он удивлен. Он возмущен. Не он ли говорил: «Семьи, я ненавижу вас!» И так как он считал себя коммунистом, он обвиняет СССР и его руководителей в том, что они предают коммунизм. Механика простая, ею можно пользоваться снова и снова, сколько угодно.

Так вот как планомерно действуют буржуазные идеологи. Они кричат: «Семьи, я ненавижу вас!», чтобы их принимали за ярых революционеров, и нападают на коммунистов, которые, видите ли, недостаточно революционны, не все ненавидят своих отцов и матерей, не заставляют своих жен систематически делать аборты и т. д. … А когда восторжествует реакция или фашизм, они кричат о семье, чтобы скрыть под покровом нравственности, скажем, предательство некоего французского маршала. И во имя Семьи (непременно с большой буквы, Семьи вообще, ведь говорить о семье буржуазной, рабочей, крестьянской — кощунство) двести семейств разбивают французские семьи, разлучают детей с матерями, которых они бросают в тюрьмы, посылают на принудительные работы в Германию мужей, и отцов, и тех, кто из-за этого не сможет стать отцом; они выдают нацистам сотни тысяч женщин, которых с помощью уколов лишают надежды на материнство. Они, эти двести семейств, становятся поставщиками кремационных печей, возле которых мы потом находим детские игрушки. И все это во имя Семьи. И против коммунистов, этих страшных разрушителей Семьи[4].

Не ясно ли, что все сказанное о семье я мог бы сказать и о родине? Есть способ выворачивать слова наизнанку и пользоваться ими, не заботясь об их смысле и значении,— способ, который был доведен до совершенства гитлеровцами. Однако и у нас умеют недурно проделывать тот же фокус. По примеру Гитлера, вишисты объявили Первое Мая своим праздником, под тем предлогом, что это день св. Филиппа и св. Иакова, то есть небесных патронов Петена и Дорио; впрочем, искажать значение слов у нас во Франции умели и раньше, для этого не надо было дожидаться победы вермахта. И секрет этого «искусства» не был потерян в дни Освобождения. Пример тому — крикливые требования вернуться во имя демократии к конституции, принятой в 1875 году большинством одного голоса, чтобы избежать конституции, принятой в 1946 году большинством в шестьдесят голосов и якобы служащей орудием диктатуры… И ведь нашелся журналист, кажется, депутат-радикал, который заранее сравнил референдум 1946 года с Восемнадцатым брюмера или с Вторым декабря,— иначе говоря, тот факт, что большинство французского народа могло сказать на референдуме «да», был приравнен к вооруженным государственным переворотам, направленным против законно избранного парламента и против французского народа! Но вернемся к коммунистам.

* * *

С некоторых пор одним из самых ходких обвинений против коммунистов стало обвинение в политическом оппортунизме. В действительности это обвинение — просто новая попытка самозащиты со стороны антикоммунистов, чье оружие оказалось бессильно перед фактами. Я хочу сказать, что когда сама жизнь, действия и поступки коммунистов показывают, как бесстыдно лжет о них антикоммунистическая пропаганда, антикоммунисты тотчас прибегают к удобному средству: они заявляют, что коммунисты — люди беспринципные, которые то и дело меняют кожу и действуют оппортунистически.

Так, коммунистов всегда изображали людьми без родины, без любви к родине. Однако в час испытания коммунисты показали себя истинными патриотами. И тогда стали говорить, что они — патриоты из оппортунизма. Всякое другое объяснение было бы опасно для лжецов — и лжецы прекрасно это знают.