Написано для районного партийного собрания

И тем скорее мы начинаем видеть их в истинном свете (так, присмотревшись к спорту, обнаруживаешь, что атлеты — это не только мраморные, античные изваяния, но и обыкновенные люди из плоти и крови, которых можно видеть на наших стадионах). Даже противникам коммунистов пришлось признать, когда их к тому принудили исторические события, что слово «коммунист» живет у нас наравне со словами «герой» и «мученик». И когда Франция стала подсчитывать своих героев и мучеников, она с удивлением обнаружила, что большинство их — коммунисты.

Случайность? Никто не посмеет назвать это случайностью. Даже те, кто, поневоле отдавая должное павшим коммунистам, готов любыми средствами бороться с коммунистами, оставшимися в живых. Как будто это не люди тех же взглядов и того же закала! Не желают признавать, что если тот или иной коммунист уцелел, то чаще всего лишь благодаря удаче или ловкости. Как будто выжить — преступление! Те, кто проводит это различие, хотя бы только на словах, становятся на сторону вчерашних убийц, на сторону врагов Франции.

* * *

Поразительна разница между ходячим образом человека-коммуниста и подлинным человеком-коммунистом, таким, каким мы его встречали, каким его показала история; тут есть о чем задуматься. Я говорю это сразу же после того, как кончилась освободительная борьба в нашей стране — борьба, в которой коммунисты отдавали свою кровь, жертвовали жизнью и более того: явили пример мужества и преданности родине. Помню, в сентябре 1940 года на одной из улиц Каркасона двое молодых людей читали вишийскую газету, в очередной раз обвинявшую коммунистов невесть в чем, и пожимали плечами. «Ну, еще бы,— сказал один из них,— кто же не знает, что войну проиграли коммунисты?» Да, каждый раз, когда что-нибудь не клеится, говорят, что виноваты коммунисты. Право же, они просто необходимы как козлы отпущения, если бы они не существовали, их надо было бы выдумать.

Без сомнения, в целом французский народ не так глуп, чтобы верить всему без разбора: для того чтобы внушить ему некоторые «идеи», понадобилось присутствие немецкой армии на нашей земле. Однако после ухода немецкой армии клевета принимает другие формы. Как объяснить относительный успех антикоммунистической пропаганды, явно противоречащей фактам, у людей, которых не назовешь ни идиотами, ни подлецами? Зачастую так получается потому, что между фактами и этими людьми стоят те самые штампованные представления о коммунистах и коммунизме, о которых я уже говорил.

Потому-то антикоммунисты, чьим покровителем, в аду ли, в раю ли, неизменно остается доктор Геббельс, лезут из кожи вон (и всегда лезли), чтобы сфабриковать это ложное представление. Если тотчас же после первой мировой войны достаточно было изобразить большевика с ножом в зубах, то вскоре стало ясно, что эта грубая фальшивка не сможет долго обманывать весь мир. Тогда фальсификаторы взялись за гораздо более тонкое и хитрое дело: они создали легенду о симпатичном псевдокоммунисте, которому уж так на роду написано — то и дело ошибаться; порой он даже действует, как чудовище, но все по ошибке — этакое симпатичное чудовище. Вот этому-то изготовленному на заказ коммунисту и можно приписать всякие теории, которых у него не было, против которых даже сражалась партия, но, поскольку они существовали в нашей стране среди мелкой буржуазии и некоторых слоев рабочего класса, это помогало сбивать людей с толку.

В разных вариантах и с разными оттенками создавалась легенда о коммунисте — наследнике буржуазной анархии и всяких провокационных идеологий; в области теории его предшественниками называли Прудона и Сореля[1]; но всего охотнее давали его литературный портрет.

Литераторы немало сделали для того, чтобы исказить образ коммуниста, и этим сыграли на руку классовому врагу, а позднее враг нашего народа воспользовался этим искаженным образом как одним из лучших средств разобщения французов. Будь на это время и желание, любопытно было бы составить подробный перечень всех персонажей-коммунистов, появившихся во французской литературе, начиная с 1921 года, то есть с тех пор, как существует Французская коммунистическая партия. Я убежден, что за некоторыми исключениями — их можно пересчитать по пальцам — мы обнаружили бы сотни литературных образов, которые могут вызвать сейчас только смех или недоумение, но есть и такие, которые даже сегодня многими были бы приняты всерьез, и они отнюдь не безобидны (я имею в виду, например, героев Андре Мальро).