Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

И она решилась тайно участвовать в оргиях демонов, которые проходили в месопотамской вселенной. И что с того, что это — демоны? Кто знает судьбу? А вдруг завтра они станут властителями мира и образцом чистоты и нравственности?

Она тогда сошлась чуть ли не с толпой демонов за несколько дней. И сладострастие шло не столько от сближения с мужскими телами, сколько от шальных мыслей, что это бы взбесило бывшего мужа. Пожалуй, он решился бы ей отомстить по-настоящему, а не кинуть в неё каким-то смехотворным проклятьем. Оргии проходили в недрах земли, а не под открытым небом, поэтому предаваться фантазиям было возможно без опасения быть увиденной древним врагом. Можно было бы представить, как он разрезал бы её на куски и расшвырял бы по разным частям Тартара, так, что никто никогда бы её не собрал. И очернил бы её имя, разоблачил бы её перед всеми пантеонами так, что она оказалась бы всеми презираемой и ненавидимой и Шива, чтивший её не меньше, чем Вишну, отказался бы искать при помощи своего третьего глаза её ошмётки на дне Тартара.

Опасно, как же опасно… Но именно ощущение опасности, падения, гибели и будили блудницу в сущности этой непросто богини.

Порою, она видела себя супругой Вишну и её воображение никак не укладывалось в облик жены, полностью удовлетворённой семейным уютом, сытой любовью мужа, его чистой постелью, заботой, защитой. Просто сидеть под надёжным и тёплым крылом этого бога, может быть, и сладко, но у обладателя этого крыла была и другая сторона — адский котёл по сравнению с ней был просто слишком горячей ванной с белой пеной… Она-то знает, что при всём его мягком облике, ласковых глазах и снисходительной улыбке он может быть невыносимо грозен и беспощаден, как способен он меняться. Она видела его другую сторону и… Эта сторона также мешала спать блуднице во внутреннем мире богини Бхудеви. Блудница заводилась от мужчин, от которых исходила угроза, распутница жаждала риска, её тянули края бездонной пропасти, по которым требовалось двигаться, дрожа от страха и нервного напряжения и за это была награда: сладострастие в каждой клеточке тела.

Оргии с демонами распаляли её воображение, она представляла себя прелюбодейной женой, изменяющей самому Вишну, такому ревнивому, поборнику чистоты брака, который никогда не изменял жене и не простил бы ей измены. Вот если бы он, как будто бы её муж, сейчас вошёл бы в это пещеру… Ах, как бы исказилось от ярости его лицо! И она бы не спаслась, не спаслась даже в ядре планеты, он развалил бы планету на две части, чтобы достать её, Бхудеви, для суровой расправы…

И вот, когда она сошлась почти со всеми демонами, участвовавшими в этой вакханалии, подошла очередь его, кого демоны особенно чтили и называли богом.

Богиня Земля сначала подумалось, что она обезумела от слишком большого наплыва сладострастия: мужчина с лицом дочери ненавистного бывшего мужа, её голубыми глазами, её очень светлыми с позолотой кудрями. И смахивал чем-то на этого бывшего… Но нет. Была всё-таки между ними разница. Лицо этого незнакомого бога было таким гордым и надменным, в его взгляде было столько презрения и насмешки, как будто все вселенные были для него не больше, чем муравейники и сам он был превыше всех богов.

Он вошёл в ту часть пещеры, где находилась она, отдыхая после совокупления с очередным демоном. Она полулежала на широком ложе, покрытом шкурами животных, опершись спиной на гору бархатных подушек. Он присел на край её ложа.

— Мать Ки, — проговорил он тихим голосом, в котором слышался приглушённый, но рокот, — если бы я только знал, что ты сошла ко мне, я бы оказал тебе особый почёт! Великая богиня, ты оказала слишком большую честь этим ничтожествам, этим демонам, приблизив их к себе. Они не достойны даже смотреть на такое великое божество, как ты! Ты превыше всех богов! Так что в сравнении с тобой все эти демоны?

— Благодарю за лестные слова, — ответила мать Ки, — но ты преувеличиваешь мою значимость. Боги и люди пользуются планетой, но забывают почитать её. Гораздо приятнее возносить хвалу богам сиюминутного: богам веселья, проституции, размножения, богатства. Это переходящие блага, а Земля вечна и никуда не денется.

— Люди! — юноша с презрением наморщил нос. — Стоит ли придавать значения тому, что им приятнее! Ничтожнейшие существа, мало чем отличающиеся от животных. А боги настолько глупы, что ещё утруждают себя считаться с ними! — рокот его голоса сделался громче. — Трудно сказать, кто чьи рабы: люди у богов или боги у людей.

— Твои речи горды, — промолвила мать Ки. — Уж не тот ли самый ты Свет, которому поклоняются многие демоны и считают своим царём?

— Моё полное имя — Несущий Свет, — ответил юноша. — Да, многие демоны поняли, кто им нужен по-настоящему. Они ценят свободу и разум. И ещё я дал им потакание. В потакании — правда. Я несу им идею: не нужно сдерживать свои желания. Кто сажает свои желания в клетку, сажает в клетку самого себя.

— За иные желания наказывают.