Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

— Ну, допустим, предположат, что проходили съёмки фильма, на участке были установлены бутафорские деревья и дворец из пластика, картона и пенопласта. А потом всё это просто свернули и увезли в грузовых фургонах.

— А если кто-то побывал на нашем участке, допусти, чтобы наворовать фруктов и успел многое ощупать? Понять, что деревья живые, а дом — из камня?

— Любопытство наказуемо. Пусть получает психологическую травму за проникновение на чужую собственность, авось, усвоит урок урок. Надо ли нам задумываться о душевном здоровье потенциального фага, которого нам рекомендовали уничтожить попозже?

— Верно, Мохан.

Они отправились вдвоём в те места, где находился дворец, созданный Моханом.

Нана подумала, что в том же городе находится и обшарпанный пансион госпожи Елены, где она тоже была счастлива, потому что там прошли первые дни знакомства с Моханом. Комната в этом пансионе всё ещё оставалась за ней, потому что она проплатила её надолго вперёд. А вдруг пригодится кому-нибудь из богов, вдруг кому-то потребуется побывать среди бедности и запущенности, чтобы слить туда свою тоску.

Нана настроила ясновиденье и перед ней появилась картина: Дионис лежал, пьяный вдрабадан на её кровати и тут же, рядом на коврике, валялся не менее пьяный Арес. Без сомнения, некогда элитные боги олимпийского пантеона не могли справиться с тоской и страхом.

Нане захотелось прогуляться по городу, пока Мохан уменьшал в размерах деревья и аккуратно собирал их в коробочку с землёй.

Она просто переместила к летнему открытому кафе, где когда-то любила есть мороженое. Но вдруг поймала себя на том, что мороженого не хочет. Это изобрели смертные. Потенциальные фаги, люди, которых придётся много раз убивать, чтобы они не могли в дальнейшем причинить зло дэвам.

Она побродила немного по улицам, всматриваясь в лица людей, идущих навстречу. И начала ловить себя на том, что видит в этих лицах что-то очень зловещее. Ну, да, смертные далеко не такие, как прежде. В их лицах появилось слишком много гордого, независимого, самоуверенного. Попробуй согни таких, заставь снова молиться древним забытым богам, которых в своё время боялись до дрожи! Нет сомнения, фаги склонят их на свою сторону, если это не предотвратить.

Нана приблизилась к киоску, где шла торговля беляшами и купила несколько. Юная девушка мило улыбнулась ей, подавая беляши. ” — Она кажется такой приятной, — подумала Нана, — но ведь скажи ей, что она обязана питать молитвами целую толпу богов, ведь откажется же, посмеётся. Нельзя поддаваться жалости к смертным, как бы сладко не улыбались они, как бы ни были любезны. Став фагами, они сильно изменятся!»

====== Часть 82 ======

Держа беляши, Нана переместилась обратно в их с мужем дворец. Пища смертных приятно пахла, щекотала ноздри. Теперь было обидно, как никогда, что это было приготовлено смертными и богине хотелось съесть это.

Она вздохнула и, присев на пуфик посреди одной из комнат, надкусила беляш.

Фигура Мохана выросла перед ней через несколько минут.

— Любимая, ты где была? — спросил он.

— Просто прошлась немного по местам, где я была и несчастна, и счастлива, — улыбнулась Нана, дожёвывая беляш.

— А что это ты ешь?

— Беляши. Определённо, свежие!

— Но. Они с мясом, — напрягся Мохан.

— Да. Признаться, я соскучилась по мясу.

— Разве не было вкусно то, что я материализовывал для тебя во время нашего свадебного путешествия? Я готовил для тебя столько еды не из мяса, ты, вроде бы, была довольна!

— Любимый, всё было очень вкусно, но мне захотелось мясной пищи. Ты пойми, она всегда была у олимпийских богов. Мы брали её с жертвенников в храмах. Или Артемида приносила нам из лесов подстреленную дичь. А знаешь, сколько рыбы, устриц, мидий и омаров мы добывали в морях с подругами-океанидами и готовили из них превосходные блюда?

Между бровей Мохана пролегла складка досады.

— Значит, ты не намерена отказаться от мяса и рыбы, этой пищи демонов? — голос его повысился.

— Боги тоже это ели, я ведь только что об этом тебе сказала! — Нана заволновалась.

— Ваши олимпийские боги развращены не хуже демонов! — голос Мохана чуть ли не переходил в крик. — Я знаю, что до сумерек вы пили слишком много вина, а сейчас кое-кто пьёт и того больше, а с поеданием мяса вы можете даже посостязаться с демонами! У олимпийцев в норме разврат и прелюбодеяние, как будто у них нет ответственности быть чище и возвышеннее других существ, как будто они ничем не лучше демонов или смертных! Но ты, Нана, — в его голосе что-то дрогнуло и он пристально посмотрел на жену глубокими чёрными глазами и брови его огорчённо приподнялись над переносицей, — ведь ты не такая, как они, хоть прежде ты и вела себя, как они и всё-таки я уверен, что ты отличаешься от них. Ты более утончённая, мудрая, нежная. Разве тебе на самом деле хочется есть мясо?

Нервы Наны напряглись, как натянутые струны.

— А если демоны завтра станут есть только фрукты, то следует отказаться и от этого, потому что это едят демоны?