Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

— Даааа, ты на самом деле куда страшнее и опаснее, чем казалась в самом начале. Но всё-таки ты не настолько могущественная, чтобы решать за Вишну его судьбу. Бхудеви не станет его женой. Я буду его женой.

Лицо Майи снова исказила маска гнева:

— Нет, не будешь! Ты не возглавишь наш пантеон. Тут всё будет по-моему! Ты не встанешь на пути исполнения моих желаний!

— Твои желания выползли наружу. Ты сказала о них вслух. И разоблачила себя. Твоим словам были свидетели — сразу три наиболее значимые богини вашего пантеона. О твоих интригах узнают все.

Майя, наконец, насторожилась.

— А в самом деле, как это произошло? — пробормотала она. — Я произнесла вслух то, о чём веками я говорила только с очень близкими! Как это получилось? Что ты сделала со мной? — она навела взгляд на Нану и в нём гнев сменил испуг.

— Но ведь мы тоже, кажется, наговорили лишнего, — произнесла Сарасвати. — Как это получилось? И Гаятри была не похожа сама на себя!

— И Савитри никогда таких слов не произносила! — добавила Гаятри. — Как это получилось? Что происходит с нами? Уж не заколдовали ли вы нас, богини олимпийского чужого пантеона?

====== Часть 40 ======

Нана улыбнулась:

— Это не колдовство. Я добавила в сладости и напитки вино истины, изобретённое нашим богом виноделия Дионисом. Кто примет хоть каплю этого вина, тот начнёт говорить о себе правду вслух.

— Как? — возмущённо прокричала Сарасвати. — Ты заставила нас говорить вслух то, что мы вслух никогда не говорили? Ты обидела нас этим!

— Я не обидела вас. Вы сказали, что думали, и правда здесь вышла одна: души ваши чисты. Разве эта не хорошая, приятная, сладкая правда о себе?

— Но мне было неприятно слышать то, что я услышала от Гаятри!

— Зато ты теперь будешь знать, что на самом деле думает о тебе Гаятри.

Сарасвати покашляла в кулак:

— По правде говоря, я и раньше догадывалась сама, что она так думает обо мне.

— Значит, вино истины подтверждает силу твоей интуиции. Скажешь, эта правда ужасна?

— Но мне было неприятно слышать то, что сказала про меня Савитри, что я жалкая и ничтожество! — на глаза Гаятри навернулись слёзы. — Раньше она со мной так не говорила!

— А ты догадывалась, что она так думает?

— Признаться, какой-то червячок гложил меня изнутри, что она именно такой видит меня!

— Значит, стоит похвалить и твою интуицию. И ничего страшного в вашей правде нет. Если две женщины являются жёнами одного мужчины, это вполне естественно, что они ревнуют и соперничают и мысли друг о друге у них своеобразны. И виноват в этом мужчина, заставивший их стать соперницами. Такой правды не надо ни бояться, ни стыдиться. И нужно ли бояться правды всем, кроме богини лжи? — Нана навела на Майю испепеляющий взгляд. Та уже не пылала яростью и злобой, а как-то робко сжалась в кресле, как будто уменьшившись в размерах.

— Я… Я никогда не прощу тебя… — голос Майи сделался совсем высоким и дрожащим. — Ты ещё узнаешь мою силу… — у неё заколыхались плечи. — Ты зашла слишком далеко. Если ты не сделаешь, чтобы все немедленно забыли о том, что услышали от меня, то ты пожалеешь!..

— У меня нет средства, отшибающего память у богов. И не угрожай — я не боюсь. Это ты бойся моего гнева. Я надеялась на расположение и согласие всех богов Тримурти, что я стану женой Вишну. Я была готова сделать всё для тех, кто не станет противиться нашей свадьбе и окажется её сторонником! Но если ты против нашего брака, то это ты пожалеешь!

— Ты недооцениваешь силу иллюзий!

— Иллюзия — это ничто! И меня ты не обманешь своими назойливыми утверждениями, что мир — это иллюзия. Обдуривай этим смертных, да и то не всех, а только тех, кто мудрствуют в неверном направлении. Всё реально, кроме твоего бреда!

— Я тебе докажу… — Майю начало так трясти, что под ней заскакало кресло. — Я буду преследовать тебя, если ты всё не исправишь…

— Лучше заботься о том, чтобы я не начала преследовать тебя.

— Ты станешь моим злейшим врагом…

— Тем хуже для тебя.

Майя сползла с кресла на неверные ноги. Лицо её было белым, губы посинели. На неё было страшно смотреть. Нана же, румяная и весёлая, смотрела на неё смеющимися глазами, как будто забавляясь её мучениями.

Наконец, Майя, ни с кем не простившись, растворилась в пространстве, исчезнув из поля зрения Наны и других богинь.

— Признаться, я тоже разгневана, — проговорила Сарасвати, глядя на Нану обиженными расширенными глазами. — Ты не имела права в тайне от нас поить нас этим странным вином, чтобы узнать наше потаённое! Это не важно, что у нас нет таких серьёзных тайн, как у Майи. Тут дело принципа: никто не смеет нас заставлять высказывать вслух то, чего мы сами не хотим высказать! Или ты не считаешь меня великой богиней, хоть тебе и довелось читать книгу Шивы, где всё сказано обо мне, кто я?