Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

— Значит, я напыщенный петух?! — прокричал он. — Я продрых в нирване и поэтому смертные загадили экологию? И, оказывается, какая-то Майя правит нашим пантеоном, а не Тримурти? Они что, взбесились или вовсе утратили разум? Да как они смеют? Или им кажется, что это может сойти с рук, если они больше не жёны Брахмы, что больше некому найти на них управы? А Брахма тоже хорош, целую эпоху имел третью тайную жену и умудрился скрыть это! Но если Майя его жена, то он обязан нести за неё ответственность, ему придётся в этом разобраться!

Нана опустила голову, чтобы скрыть улыбку. Следовало догадаться, что Мохан захочет услышать собственными ушами и увидеть своими глазами, как пройдёт её первая встреча с божествами его пантеона. Он присутствовал в состоянии невидимости всё это время и теперь, кажется, сам этому не рад.

— Я — напыщенный петух! — в гневе повторял он, метаясь по комнате. — Я — напыщенный, чванливый, надменный петух!

— Тогда я твоя курочка, — хихикнула Нана. Её настроение, испорченное ссорой с Сарасвати, вновь улучшалось, не смотря ни на что. Она же так любит Мохана, даже когда он подобен урагану в своей ярости.

Он остановился и пристально посмотрел на неё.

— Значит, ты подпоила их вином Диониса? — спросил он.

— Точно так, любимый.

— Но это не оправдывает их гадкого языка! — Мохан рубанул рукой воздух. — Теперь я понял, сколько гнильцы таилось в них! И теперь я знаю о их сущности!

Он снова прошёлся по комнате взад-вперёд, как тигр в клетке.

Затем приблизился к Нане. Глаза его зловеще сузились:

— Вот что, милая. Принеси-ка мне это вино Диониса.

— Ты тоже хочешь им кого-то напоить?

— Если я решу кого-то напоить, я это сделаю. Потому что оно будет храниться в моих закромах! И если это решишься снова сделать ты, то я буду знать об этом, потому что ты попросишь его у меня. И, по крайней мере, со мной посоветуешься. Так ты отдашь вино? Ты же обещала мне быть послушной.

— Но ты мне пока не муж, — глаза Наны озорно заблестели.

— В счёт наших будущих взаимоотношений. Отдай вино.

Нана пожала плечами и отправилась за бутылью с вином, находившейся в комоде в соседней комнате.

Мохан взял в руки бутыль и внимательно осмотрел её.

— Здесь вина ещё очень много, — проговорил он. — А их так понесло от капель…

— В апельсиновый сок я вылила где-то половину стакана.

— Ты ела и пила вместе со всеми. Однако, не похоже, чтобы тебя прорвало высказывать что-то потаённое. Да и Эрешкигаль тоже язвила в меру.

— Это потому, что мы заранее приняли пилюли Гекаты! — хитро улыбнулась Нана. — Они препятствуют действию вина истины и помогают помнить себя.

Мохан деловито протянул ладонь и Нане пришлось положить в неё коробочку с пилюлями.

Он на самом деле спрятал вино и пилюли в укромное место. При желании можно было бы всё это отыскать. А ещё проще, попросить у Диониса ещё такого вина. Но если Мохана так расстроило её самоуправство с вином истины, то стоило ли повторять это?

Желание Парвати поддержать дружбу с Наной оказались не пустыми словами и на следующий же день пригласила её в гости в свой дворец, который она материализовала в центре Южного Полюса. Уран-Ану также пожелал составить дочери компанию. Ему хотелось пообщаться с Парвати, о которой ему было точно известно, что она — весьма могущественная и прославленная богиня. Его давно интересовала одна из её способностей, которая, как он предполагал, могла бы значительно помочь в достижении его целей, согласись Парвати сотрудничать с ним.

В храмах Парвати, где её почитали как Кали, её изображали женщиной с ожерельем на шеё из человеческих голов и поясом из отрубленных рук. Смертные по-разному толковали это, но только настоящие знатоки божественных символов понимали, что отсечённые головы на самом деле означали ненужные эмоции и, как следствие, порождённые из-за них неправильные мысли. Отрубленные руки же были ни чем иным, как остановленными деяниями, которые могли бы случиться из-за неверных мыслей.

Парвати-Кали обладала способностью влиять на человеческие эмоции, а значит, верховодить желаниями.

— Если бы Кали согласилась оказать нам содействие, наши дела по части вновь заставить смертных поклоняться богам значительно бы продвинулись, — рассуждал Уран-Ану. — Если бы её прельстило вхождение в элиту нашего нового пантеона! Она знала меня прежде, как бога Дьяуса, но не случалось нам иметь общих дел. Мне необходимо поговорить с ней о наших новых планах!

Он отправился в гости к Парвати вместе с Наной и Моханом, вместе с ними была приглашена и Эрешкигаль. Им компанию составил также Гермес, которого интересовали все события, что могли повлиять на становление нового пантеона. А знакомство с Парвати он счёл именно такими событиями.

В доме Парвати Нане было суждено познакомиться и с Ганешей.

Эпоха после сумерек богов не повлияла на внешность этого бога — вечного ребёнка. У него по-прежнему была голова слонёнка и поэтому если он и наведывался в мир смертных, то только в невидимом состоянии.