Нахимовский Дозор

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Дельфин, как и многие животные, чувствительнее человека. Это морской зверь, он даже шкурой понимает море гораздо лучше, чем любой сухопутный всеми своими органами чувств. Он видит-слышит, попробуй такое объяснить.

Нектон – не просто дельфин-белобочка, он имеет мощный разум человека и способности мозга животного. Нектон – очень старый перевертыш, повидавший многое. И если ему страшно, если ему непонятно и если он говорит – Темное, то ему надо верить.

Но если верить, то ничего не сходится. Во-первых, сэр Джеймс, так явно переживающий потерю груза, – Светлый. Стал бы он беспокоиться о чем-то Темном. Скорее бы де Сен-Тресси сейчас суетился. Во-вторых, если бы было утеряно… утерян мощный артефакт, незаконно доставленный в Балаклаву, то Инквизиция точно тут все с ног на голову поставила бы. Ведь поставила… бы?

Ох, как не хотелось Льву Петровичу думать, что Серые имеют свой интерес в этом со всех сторон темном деле. Но подумалось, и теперь эту неудобную мысль надо рассматривать и держать в уме.

Сейчас-то что делать? Неужели в Сумрак спускаться? Под воду. Шаркан, по сути, прямо приказал это сделать. Что же, пора Нектона запрягать.

Лев Петрович вспомнил, что так и не расспросил перевертыша, до какого слоя Сумрака он способен под водой пройти… донырнуть.

– Нектон, любезнейший, ты в этом обличье на какой слой можешь проникнуть?

– Третий… был… четвертый… надо пробовать…

«Каким бы ты ни был дельфином, но прежде всего ты – человек», – подумалось Бутырцеву.

– Я не могу тебя сопровождать под водой, но я буду идти с тобой по слоям на поверхности, на лодке. У меня есть амулет – веревка, которая поможет нам не потерять друг друга. Я тебя сейчас обвяжу ею, а другой конец привяжу к своей руке.

Бутырцев достал бухту тонкой и крепкой веревки, которую ему дал Шаркан. Он давно ее промерял, там было ровно 74 сажени. Пара саженей уйдет на обвязку тела дельфина. Если глубина в этом месте под 60 саженей, то вполне достаточно, чтобы поднять Нектона, если что-то случится. Но далеко в сторону дельфину уже не уплыть.

Маг перегнулся и обвязал туловище дельфина, лежащего в воде, от спинного плавника к грудным ластам, стараясь закрепить конец так, чтобы веревка не соскочила с тела. Вроде бы все продумал еще накануне, а поди ж ты – на деле все оказалось сложнее.

Нектон спокойно поворачивался под руками Бутырцева. Казалось, что ему все равно, куда нырять: хоть в бездну Черного моря, хоть к черту в преисподнюю. Лишь краешком обостренных чувств маг ощущал трепет этого большого и мощного существа, которому море – дом родной. Но сейчас не он в этом доме хозяин.

– Ну что, вперед? – спросил Лев Петрович, проверяя надежность обвязки Нектона, который «ходил» на «поводке». – Два моих подергивания за веревку – всплывай. Ты дергаешь два раза – я тащу тебя. На всякий случай, если кто из нас трижды дернет – опасность, но я при этом все равно тащу тебя. Согласен?

– Да. – Дельфин нетерпеливо шевельнул хвостом. – Как… имя… твое… Темный?

– Ахрон. Взывай, если понадоблюсь, я даю тебе это право, Тьма слышит. – Темный маг вытянул ладонь, и маленький шарик черного света завихрился на ней.

– Взывай к Нектону, если будет туго, пусть Свет услышит, – раздался в голове мага голос Светлого. Дельфин вертикально высунулся из воды почти на всю длину тела, встал на хвост. На кончике носа у него светился шарик, сотканный из белых лучей.

«Куда, в какую такую неведомую и ужасную бездну мы так собираемся? Не испугались ли мы раньше времени?» – подумал Бутырцев и скомандовал:

– Уходим в Сумрак!

IV

Ничего нового на первом слое иного мира за это время не появилось: дождь, ветер, холод, пьющий силы, утлая лодчонка. Дельфин изменился, но не сильно: чуть вытянулся, да зубов в пасти прибавилось, от чего улыбка его стала зловещей. Вытянулся? Темный маг проверил обвязку, затянул плотнее, прорычал:

– Ныряй!

Нектон ушел на глубину. Веревка не шибко споро уходила под воду, похоже, нырять дельфину в Сумраке было сложнее. Но наконец она провисла, потом чуть натянулась и пошла в сторону. Натяжение стало таким сильным, что утлая лодочка свободно пошла в сторону вслед за подводным тяглом. «Как же я сразу не догадался, что Нектон может свободно таскать меня по поверхности за собой. Главное, чтобы глубина больше не становилась», – от таких обычных и понятных мыслей Бутырцев враз успокоился. Чего волноваться, что он, Сумрак не видел, что ли?

Нектон тоже дураком не был, быстро понял, что ему нет особой нужды часто всплывать, и продолжил обследовать дно сумеречного моря. Наконец он вынырнул, выдохнул и просвистел:

– Все… то же… только сумрачное… ржавое, обросшее…

Удивительно, но здесь, на первом слое, Темный лучше слышал и отчетливее понимал своего Светлого напарника.

Спокойное начало прибавило сил. Так продолжалось примерно с полчаса: дельфин нырял, несколько минут проводил у дна, поднимался, вентилировал легкие, опять нырял.

Наконец, вынырнув в очередной раз, он лег на воду и высвистел:

– Ничего.

– А неведомое? Так же давит или сильнее? – спросил маг.

– Меньше…