Нагибатор Сухоруков

С таким надежным защитником можно и расслабиться! Хотя, наверное, я и так уже это сделал. Так увлекся битвой, что напрочь проглядел опасность. Сражение разгоралось. Толимеки, не выдержав безответного обстрела из луков, рванули вперед. Как я понял, случилось это без приказа — нервная атака. Кто-то устал смотреть, как вокруг него падают окровавленные друзья, и ринулся в бой. За ним — ближайшие соседи, а, заметив нарушение плана — уже все. Кто-то спускался по лестницам, но многие просто спрыгивали с террасы и, занеся над головой оружие, с дикими воплями неслись на черных.

В целом, выглядело жутко. И поначалу казалось, что толимеков очень много. Но всё дело в том, что они бежали рассеянной толпой, заполнив собой неубранные поля перед Куалаканой. Распаленные, они выпустили дротики (легко принятые на ростовые щиты), и сходу вломились в строй. Толимеки бежали неорганизованно, атаковали не всей массой, а по частям, но всё равно линия черных поколебалась. В паре мест ее даже прорвали, всё-таки обилие ополченцев, которыми разбавили сотни черных сильно ослабило боеспособность воинства Горы. Особенно, тяжело пришлось там, где орудовали настоящие берсерки — здоровяки с маками и дубинами в руках. Похоже, это были личные бойцы Тепеапили. С большим трудом линию удалось выровнять. Толимеки плотной кучкой уперлись в глухую стену щитов, требовательно стучали в них «леопольд — выходи»… И теперь ясно стало видно, что их не особо-то и больше — шесть-семь сотен. И процент опытных бойцов у них гораздо ниже. Я не говорю уже про вооружение.

«Стоять», — мысленно приказал я своим воинам, потому что выкрикивать какие-то команды в этом грохоте оружия, какофонии криков боли и ярости — бессмысленно. Со своего «командного пункта» позади строя я пытался рассмотреть, что творится на флангах. Оцколи и золотые, как и было запланированно, избежали прямой атаки местных и отошли в стороны. Замысел был таков: дождаться, когда толимеки увязнут в бою с черными, забудут обо всем окружающем мире — и вот тут зайти им в спину и атаковать. Сейчас как раз шел маневр обхода. Я завороженно смотрел, сколь ловко реализуется моя «гениальная» стратегия и вообще не заметил полетевшие в меня дротики. Похоже, что кто-то из командиров толимеков, осознав бесплодность атак на черных, решил выиграть бой, лишив четлан полководца.

Я с ужасом подумал: а ведь гадам это едва-едва не удалось. И, пока создавал вокруг себя личную маленькую стену щитов, пропустил решающую атаку. Золотые вышли на расстояние в двадцать шагов. Кто-то, возможно, их и заметил, но основная масса куалаканцев с яростью наседала на щитовой строй и ничего не видела и не слышала. Дротики из атлатлей были пущены практически в упор, и каждый нашел свою жертву. А потом в дело пошли чудовищные маки воинов Глыбы. Горцы слева тоже не сильно отставали.

Поле битвы наполнили вопли гнева и ужаса. Толимеки враз растеряли весь свой пыл и стали думать лишь о спасении, кто-то успел вырваться из не совсем замкнутого «котла» и бежал в городок. За ними я послал белых, у которых оставалось уже совсем немного стрел. Кто-то — в основном, ополченцы из малых селений — сдавались на милость победителей. И только небольшая группа в центре отчаянно дралась до конца. Где-то среди них был и сам князь.

…Бой завершился быстро. Мои люди перебили и переранили более трех сотен защитников, почти двести взяли в плен, остальные разбежались. Тепеапили гордо погиб в бою, зато в плен снова попал его невезучий братец Куарумхоц, подаривший мне такой удобный повод для начала войны.

Дав четланам несколько минут на ликование, я повел большую часть войска вперед. Золотые остались внизу, чтобы собрать раненых, повязать пленных и подобрать оружие. Мы же организованно захватывали террасу за террасой, пока не добрались до верхней платформы. Ее уже никто не защищал. Мои воины быстро заняли дворцовые покои князя. Черный Хвост лично взобрался на храм и поскидывал оттуда нескольких идолов. Оцколи я строго-настрого запретил грабить имущество Тепеапили, пообещав, что завтра в их распоряжении будет весь город. Куалакану я решил разорить капитально, чтобы былая столица уже не воспряла.

Распределил места для ночлега, прошелся по закромам. Казну явно пытались вывезти и спрятать, но всё не увезешь. Даже беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять — у меня уже хватает какао для ввода денег в Излучном.

На верхней платформе зажглись десятки костров: мои воины устраивали пир, жарили уток и индюшек, пекли лепешки прямо на огне — ароматы разносились дивные.

Так закончился седьмой день войны.

А с утра — привычная послебоевая рутина, про которую не снимают голливудские пеплумы. Я официально спустил часть воинов на грабеж и разорение Куалаканы. Строго наказал не убивать людей. Хотел бы добавить «и не насиловать», но это бесполезно. Надеюсь, многие женщины за ночь успели убежать.

— Не хватайте всё подряд, — уговаривал я воинов. — Мы просто не унесем это. Берите лишь самое ценное.