Надгробие для живых

«Даже не целился», только и успел подумать я, а Кас уже перешёл от угроз к действию, причём делал он это так остервенело, что через пару секунд снег вокруг них взвился в облако. Вот кто-то уворачивается от апперкота и тут же падает, выносит ногу вперёд, а второй, как хлыстом, снова взбивает снег и с глухим ударом сносит тело вбок. Кто-то упал на землю, и, судя по продолжающимя ударам, упали оба… и правда. Только Кас побеждает, судя по отсутствующей реакции на забивку.

– Он убьёт его! – Сара вывела меня из ступора, я подлетел к Касу сзади и ударил прикладом по затылку. Только когда он упал рядом, я понял, что теперь тащить придётся два бессознательных тела, и скорее всего, тащить их буду я.

Однако я подоспел вовремя: Кас уже добивал того, кто еле дышал и рисковал захлебнуться в собственной крови. Кое-как дотащив Джона к дереву, я приложил снег к опухшему лицу, пока девушка собирала оружие в сугробах.

– Сэм, тут нож… в крови.

Я бросился осматривать обоих: конечности, торс, дыры на одежде, но так по итогу ничего и не нашёл. Кровь на лезвии свежая, а значит, это либо кровь из носа, либо порез оказался незначительным.

– Как мы их понесём? – Сара спрашивала так тихо, что, предложи она мне одному тащить их, я бы даже согласился. Как же сложно это всё.

– Не знаю, – честно говоря, я и вправду не знал. Голова абсолютно не соображала, как я смогу их перенести.

В конце концов, я сдался и потащил их волоком по очереди, на что угробил полтора часа. За это время я извёл себя физически и психически, каждый шорох казался засадой, и, не будь мы на ровной поверхности, я бы точно застрелился. Спустя столько времени костёр успел потухнуть, но тлеющие угли сделали своё дело и я быстро вернул источник света и тепла в рабочее состояние. Джон успел натащить дров на всю ночь, не окажись он таким ответственным, спать пришлось бы на холоде, а идти за другими дровами сил не оставалось. Забыв про дежурство, я просто сел возле костра и запрокинул голову, а Сара сначала легла спать, но уже через минуту взяла одеяло и пошла ко мне, укрывшись лично и забрав под одеяло меня, как подушку и источник тепла. В итоге всё равно я тоже отрубился: сил хватило на долгие двадцать минут, после чего я даже не заметил, как уснул.

День 21

Усталость так глубоко проникла внутрь тела, что спал я без снов, как это редко случалось. Обычно получалось сохранять чуткость, что по-своему помогало лучше восстанавливать силы. Кас считает, что глубокий сон отнимает силы на своё поддержание, поэтому, просыпаясь после него, чувствуется тяжесть во всём теле, а голова плохо работает. Думаю, тут дело совсем в другом, но выяснить это вряд ли получится, пока люди живут на ледяной пустыне.

Вместо снов меня мучили мысли и ещё больше разбушевавшаяся совесть. Кас не должен был так срываться, но и мне стоило быть мягче, и использовать приклад лишь как крайнюю мерю. Джон и правда выглядел ужасно, но Кас никогда не убьёт человека просто так. К тому же, мы ведь с ним напарники, я, можно сказать, предал его, поддавшись страху. Нет, так нельзя… но как тогда можно? Что было бы, замешкайся я ещё чуть-чуть? И тот ли это Кас был, которого я хорошо знал? Если сложить все детали вместе, то выходит, что я не знаю Каса вовсе, и до той драки я просто был в нём уверен. Выходит, даже такой человек может рано или поздно сломаться.

Будить нас никто не стал, мы с Сарой так и проспали до полудня, хотя Кас проснулся как по часам, развёл костёр и занялся чисткой оружия так, как никогда раньше. Вряд ли я мог объяснить, что творилось у него на уме, да и не думаю, что Кас сам понимал или задумывался о таких вещах, как собственные переживания, если это не часть выживания. Джон выглядел ещё хуже: синяки распухли и превратили лицо в одно багровое пятно, было тяжело понять, что это вообще чьё-то лицо. Вряд ли они бы продолжили конфликт, учитывая, что в большей части они обходились многозначным молчанием и грозным взглядом. Естественно, о дальнейшей дороге никто не заговорил, и причин тому было несколько: во-первых, что Кас, что Джон, а оба не могли идти дальше, пока хоть немного не оправятся, во-вторых, я и сам порядком подустал, ну и напоследок, не было ясно, пойдём ли мы вообще дальше.

Так как безделье я переносил с трудом, я плюнул на всё и собрался заканчивать охоту в одиночку. Дорогу я помнил отлично, оружие есть, да и вряд ли меня ждёт что-то опаснее дремлющего пятихвоста или одинца. Почему-то именно сейчас я исключал возможность появления чего-то пугающего или способного покалечить. И вроде изменилось всего-ничего: Кас не идёт впереди

Да, то, что раньше было бы для меня огромным событием, сегодня превратилось в досадное «всего лишь». Наверное, мне открыло глаза его вчерашнее состояние, теперь я не видел Каса так, как раньше. Куда-то испарилась эта непробиваемость, беззвучность в шаге, сталь в пальцах. Остался только на что-то озлобленный, ненавидящий людей зануда.