Над Мерапи облака

— Туан, вероятно, намерен спросить нас, какие мы, камисты, правые или левые, розовые или зеленые, реакционные или прогрессивные, — начал Хашим. — И я вам определенно не отвечу. Мы, камисты, люди очень разные. Есть такая детская игра — калейдоскоп. Вы встряхиваете коробочку с зеркальными стенками. В ней цветные шарики — желтые, голубые, зеленые. Шарики не сливаются в однородную массу, а образуют разноцветную мозаику. Вы можете любоваться ею через стеклышко. Не понравилась мозаика, потрясите коробочку, и перед вами новый узор, опять разноцветный. Вот и мы, камисты, такая же волшебная коробочка. Трясут и перетряхивают ее разные политические лидеры, большие бапаки, желая подчинить нас своему влиянию, сделать нас… Как это ты, сестра, любишь говорить?

— Панурговым стадом, — подсказала Индра.

— Вот именно. Но мы остаемся разноцветной, пестрой, неоднородной мозаикой.

— Брат любит все объяснять слишком заумно, вмешался Халим. — Быть бы ему поэтом, а не экономистом. Я объясню вам проще. В Индонезии много студенческих организаций. Каждая из десяти политических партий имеет свою. И все они объединены в общеиндонезийскую организацию КАМИ. Может быть она единой, если каждая партия тянет ее в свою сторону?

Объяснение было убедительным, но, вероятно, далеко не полным. КАМИ возникла наряду с другими так называемыми организациями единства действий несколько лет назад. Их созданию способствовал стоящие сейчас во главе страны политические силы, желавшие получить в свое распоряжение ударный кулак для наступления против левых и умеренных. Особо важная роль здесь отводилась молодежи. И вот теперь камисты, участвовавшие в погромах коммунистических и других левых организаций, выступают в роли защитников народа, требуют от правительства серьезных социальных мер. Как одно сочетается с другим?

На мой вопрос ответил сам хозяин:

— Очень просто. После мрачных лет расправ и насилия наступило некоторое отрезвление. Мыслящие молодые люди понимают, что погромы и расправы — это слишком сомнительный моральный капитал даже в наше время. Как же в таком случае завоевать симпатии народа? Ведь многие молодежные лидеры спят и видят себя будущими парламентариями, партийными руководителями и министрами. Вот и появились лозунги: «Народ хочет риса!», «Долой взяточников!» Народ встретил их сочувственно.

— Мы шли с этими лозунгами, искренне желая народу добра, — с обидой бросил Ахад.

— И мы, и многие из наших товарищей, — поддержал брата Халим. — Но отец говорит не о нас, рядовых камистах, а о наших лидерах. Семья одного такого парня владеет рисовыми мельницами и наживается на продовольственных затруднениях. Какое ей дело до того, что народ голодает. Вот и получается, что одни относятся к борьбе серьезно, другие видят в ней хитрую политическую игру.

— Дело не только в этом, — добавил старший брат. — Отец правильно сказал — наступает отрезвление. Многие камисты не удовлетворяются ролью безумных неодушевленных кожаных ваянгов[10], которых приводит в движение даланг, дергая их за костяные рычажки. Молодежь стремится играть более самостоятельную и активную роль в жизни страны. На наших митингах постоянно раздаются голоса, что молодое поколение должно внести свой вклад в решение неотложных национальных задач, требовать от правительства серьезных социальных преобразований, без которых страна придет к катастрофе. Что это за преобразования — мы сами не всегда представляем. Но нам ясно одно — стране нужны перемены.

Обобщая все то, что говорили мне друзья и знакомые о современном студенческом движении Индонезии, я пришел к выводу, что движение это чрезвычайно сложно и неоднородно. Дать исчерпывающую и простую оценку ему подчас бывает трудно. Здесь можно обнаружить и стремление определенных политических сил использовать организации студентов в своих интересах или отвлечь их от опасных для общественных устоев целей. Иногда можно увидеть и проявление личной амбиции, стремление нажить себе моральный капитал в надежде стать впоследствии крупным политическим деятелем. Но при всем том нельзя не заметить и искренних порывов молодежи, продиктованных раздумьями о будущем своей страны, своего народа.

С дипломом на родину

Начинаю свой рабочий день с просмотра утренней прессы. Разворачиваю воскресный выпуск армейской газеты «Ангкатан Берсенджата». Почти весь номер заполнен развлекательным чтивом, идет продолжение иллюстрированных приключений Тарзана. Но вот попадается интересная заметка. По официальным данным ООН, только в Соединенные Штаты Америки эмигрировало из Индонезии 6000 дипломированных специалистов, в том числе 680 лиц технических профессий.

Вооружаюсь ножницами и режу номер. Приключения Тарзана попадают в корзину, а заинтересовавшая меня заметка — в папку-досье, озаглавленную «Утечка мозгов». Здесь уже накопилось несколько выреезок.