Наблюдательный отряд

– У богадельни для старушек. Там они постояли, потом отправились к Калнцемской, попросили ормана остановить другого ормана, и одна из них пересела, но которая – я сразу не понял, у обеих пролеток верх был поднят, и стояли они вплотную. Та, которую наняли на Калнцемской, покатила к реке. А другая – к железнодорожному переезду. Разорваться я не мог, выбрал ту, что к переезду, и сопроводил до ворот завода «Мотор». И вот там из пролетки вышла дама. Не наша – другая. По осанке и походке – молодая, про телосложение ничего не скажу, они же теперь такие балахоны носят – не разобрать! И вот эта, молодая, подождала, из ворот выехал автомобиль черт знает какой марки, как ее. Автомобиль закрытый, как карета. Ей открыли дверь, она села, и ее увезли в сторону ипподрома.

– Ты сопровождал?

– Уже нет, мне нужно было возвращаться в управление. Письменный отчет нужен? И я на ормана потратился.

– Очень короткий отчет, главное – как выглядела молодая, во что одета. Приноси в мое заведение. Встретимся – рассчитаемся.

– Тогда – откланиваюсь.

Связь прервалась, а Лабрюйер так и остался стоять с трубкой в руке. Похоже, из нескольких дел, занимавших его, два явственно сливались в одно.

Фирст явился вечером.

– Вот, – сказал он, выкладывая на стол три листа, исписанных крупным разборчивым почерком. – Надеюсь, что за последние два часа никто никого не зарезал.

На одном листе были выдержки из сводки происшествий. Лабрюйер взял его с трепетом – нашла полиция два тела в подвале или еще не нашла. И вздохнул с облегчением: нет!

Сейчас время работало на него с Енисеевым – погода такая, что трупы не слишком испортятся, а следы за пару дней окажутся основательно затоптаны. Хотелось бы, конечно, поскорее узнать, чем отравили бедняг, но эти сведения никуда не денутся…

Тело Ротмана тоже, кажется, не фигурировало – был найден безымянный замерзший человек, но возраст и телосложение не совпадали.

На двух листах Фирст описал свою погоню за госпожой Крамер. Начало Лабрюйер пропустил, а вот описание женщины, с которой встречалась монументальная дама, его заинтересовало.

– Блондинка, среднего роста, среднего телосложения – а дальше? Чем она отличается от прочих блондинок этого славного города? Их же тут – сто тысяч, не меньше, – сказал Лабрюйер. – Я понимаю, что ты не мог разглядеть прыщик на лбу, но если судить по ощущениям – что ты о ней подумал?

– Подумал, что ей не меньше тридцати лет. Лицо такое – без этих девичьих щечек и кругленького подбородочка. Но бывают ведь и тощие девицы.

– Бывают…

– Еще – но это уже, глядя на нашу скандалистку. Она очень уж шустро подбежала к пролетке. Как будто ей приказали: сюда! И лицо немного испуганное…

– Очень хорошо. Жаль, Фирст, что ты не дама. Тогда бы ты дал полное описание ее туалета.

– Какой смысл? Ведь они все время переодеваются. Но вот что еще – она держится очень прямо. Вы же знаете – женщина с муфтой ходит, чуть наклонившись вперед. Это у них называется «летящая походка». А эта – как телеграфный столб…

– Столб? Так, может, она ростом выше среднего?

– Действительно. А одета, как все зимой, в темное. Муфта – кажется, каракулевая.

– Теперь – про автомобиль. Фирст, ты можешь выяснить, чья это колымага? За последние лет десять их столько развелось – каждый канцелярист скоро на своем «Руссо-Балте» кататься будет. Но я не думаю, что каждому позволено держать автомобиль на территории предприятия. Это, наверно, кто-то из инженеров или из администрации.

– Срочно?

– Чтобы не мешало твоей службе.

– И вот что еще! Она подъехала к определенному часу. Ждать ей пришлось минуты две. Наверно, поэтому она и скандалистка велели орману остановиться на углу Эрнестининской и Маргаритинской, они выжидали…

– И такое может быть, – согласился Лабрюйер, хотя близость приюта ему сильно не нравилась. – Итак, – вот два рубля, вот полтина – транспортные расходы.

– Благодарю.

– Как только будет свободное время – телефонируй. И договорись с кем-нибудь из молодых агентов, кто разбирается в автомобилях. Плачу, сам видишь, не скупясь.

– Вижу!

Фирст убежал, а Лабрюйер остался и долго таращился на донесение. Какая-то связь между убийствами в Агенсберге и двумя дамами, седовласой толстухой и тощей блондинкой, несомненно, была. Следовало возвращаться к прерванному розыску.

Он вспомнил разговор с Анной Григорьевной Урманцевой. Женщина была сильно взволнована, и потому много узнать не удалось. А следовало бы! Как минимум – кто те родственники, к которым она отправила дочку. Очевидно, прав был Горностай: Леопард – отличный охотничий пес, умеет взять след и бежать хоть сто верст, не теряя этого следа, но почему добыча бежала так, а не сяк, он совершенно не задумывается… А надо бы!

Следовало опять просить о помощи Аркадия Францевича Кошко. Следовало заказывать разговор с Москвой, и неизвестно, окажется ли господин Кошко в назначенное время дома.

Мало было хлопот – забежала ливановская горничная Глашенька, принесла конверт, в конверте – шпаргалка. Так Лабрюйер ее даже читать сразу не стал – ему было страшно при мысли, что могла насочинять Ольга.