Набег

А затем все закончилось. Уцелевшие франки ста-ли бросать оружие. Некоторые пытались убежать от смерти — освободившись от тяжести доспехов, рас-сыпавшись по склону холма, они мчались прочь от своего недавнего лагеря. Стрелы и ножи народни-ков, словно злые птицы, клевали их в спины, роня-ли на землю. Пятеро или шестеро франков оседлали лошадей и, крича то ли от страха, то ли от обиды, вырвались из кольца боя. Ошалевшие от запаха кро-ви и дыма, лошади взбрыкивали, плясали на месте, не слушались. Две понесли, вскидывая крупы и хле-ща по бокам растрепанными хвостами. Люди Трира побежали за ними, улюлюкая и потрясая оружием. Кто-то бросил им вслед зажженный факел.

Еще одна лошадь, закусив удила, описала полу-круг по холму и внесла седока обратно в разоренный лагерь. Он пинал ее пятками по круглым бокам, дер-гал удила. Лошадь мотала головой и мчала его пря-мо на Сигурда. На разорванных удилами губах ко-былы висели белые клочья пены. В паре шагов от Сигурда она поднялась на дыбы, перебирая перед-ними ногами в воздухе. Сигурд взмахнул мечом, про-чертил острием сверху вниз по брюху одуревшей скотины. Меч едва пропорол шкуру, зато от боли ко-была заржала, опустилась на четыре ноги и шарах-нулась в сторону, сбросив своего седока под ноги Сигурду. Отведенный после удара меч бонда описал дугу, рассек бок упавшего франка. Тот подрыгал но-гами, покорчился немного и затих. С его смертью в уши Сигурда вползла непривычная тишина. Исчезли воинственные крики, лязг оружия... Пахло дымом. Насыщаясь добычей, трещал огонь. Примирившись со своей бедой, стонали раненые. Кто-то, сопротив-ляясь боли, визжал недобитым поросем — непрерыв-но и жалостливо.

— Все... Кончилось... — Сигурд выронил меч, плюх-нулся на задницу, зачерпнув в горсть прохладной зем-ли, протер ею пылающий лоб. Земля посыпалась за во-рот рубахи, кожу передернуло мурашками. Сигурд за-смеялся, огляделся.

У берега полыхали два корабля франков. Блики пламени прыгали по водной ряби, выхватывали из черноты безжизненно плавающие на мелководье те-ла — руки, лица, спины. Выжившие ползком выбира-лись на сушу, устало падали на земную твердь, выпле-вывали из нутра воду вперемешку со рвотой...

Справа от бонда, скорчившись и обхватив обеими руками разрубленный бок, лежал недавний враг. Мертвый, тихий...

Сигурд запрокинул лицо к небу, глубоко вздохнул. День обещал выдаться ясным — небо наливалось чис-той сияющей синевой.

— Благодарю тебя, Один... — выдохнул Сигурд.

Откуда-то появился Гримли. Присел на корточки, заглянул бонду в глаза:

— Славный был бой. — Сплюнул, растер плевок носком сапога: — Что сидишь? Ранен?

До этого Сигурд не чувствовал ни боли, ни устало-сти. Но теперь с трудом сумел поднять руку, чтобы ощупать старую рану и бегло проверить новые. На но-ге оказалась царапина и ныла скула, больше ничего. Повязка, соскочив с плеча, дала выход крови, уже поджившая рана сочилась влажным теплом.

Нет. Ты видел кого из наших? — Сигурд вяло мотнул головой в сторону реки.

На щеках и лбу Гримли засохла кровавая корка. Когда он пытался улыбаться, корка противно сморщи-валась.

— Хевдинг цел. С ним Тортлав, Латья, Инги, Стей-кель...

— А Дорину

Гримли уставился на свои сапоги, ткнул обух то-пора в землю меж ними, покрутил рукоять в ладонях:

— Ушел к Хель...

Бонд догадывался об участи молодого задиры, по-тому и спросил. Догадывался и от чьей руки погиб Дорин. Кивнул:

— Рюрик ?

— Он сын конунга, воспитанник конунга, — поче-му-то стал оправдываться Гримли. Отвел взгляд в сто-рону. — Когда-нибудь он сам станет конунгом!

— Я понимаю, — сказал Сигурд.

Все конунги и ярлы, которых он знал, поднима-лись на чьей-то крови. Хорошо, если это была кровь врагов или случайных соперников, но большинство предпочитали убивать родичей. В Руане Дорин посяг-нул на власть Рюрика. Конунг не должен прощать подобное. Особенно молодой конунг, который еще не окреп. Рюрик поступил верно, под шумок избавив-шись от неугодного хирдманна. А уж Тортлав снимет с него вину, распишет смерть Дорина как кару богов. Иначе для чего были бы нужны скальды? Так устро-ен мир — конунги убивают, а скальды превращают убийства в подвиги...

— Пойдем. — Сигурд поднял меч, опершись на руку, встал, стряхнул с ладоней смешанные с пеплом сухие травины. — Отыщем наших.

— Пошли, — согласился Гримли.

Искать пришлось недолго — драккар Рюрика ока-зался самым ближним к разоренному лагерю фран-ков. Сам Рюрик стоял на берегу в окружении своих людей. Шесть плененных франков были тут же, не-подалеку — понурые, грязные, с отчаянием в глазах.

Поглядывали на драккар, где к борту льнула одино-кая женская фигурка наложницы Рюрика Эрны. Не замечая ее интереса к пленникам, мальчишка о чем-то спорил с Латьей.

Гримли и Сигурд сбросили добычу (по пути заско-чили в пару уцелевших шатров) толстяку Ауну, под-ле которого уже громоздилась куча одежд с яркими узорами, оружия, кувшинов, чаш и прочего хлама, подошли послушать.