Набег

Молодой дернул веревку на себя. Захрипев, Сигурд рухнул на колени. Бородач пнул его под ребра, заста-вил подняться:

— Не дури, бонд. Топай!

Младший страж дернул петлю еще раз, и Сигурд покорно поплелся за ним к воротам, из которых толь-ко что выбрался. В боку, куда пришелся удар сапо-га, при каждом движении что-то щелкало, отзыва-лось болью в груди, отдавало в спину. Веревочный обруч натирал кожу на шее. От бессилья и обиды бонду хотелось плакать. Сигурд не раз встречался с предательством, в торговые дни в Каупанге заезжие купцы то и дело норовили надуть друг друга или хозяев. Дружба или благодарность в это время ста-новились просто словами, голыми и одинокими, как клик цапли в болоте. Но столь откровенно Сигурда не предавали ни разу.

Кьтяви не стал запирать за ним ворота, лишь при-крыл створки. Бородач толкнул одну, протиснулся в узкую щель. За ним молодой воин впихнул на мона-стырский двор Сигурда. Тычком кулака в поясницу он бросил бонда на землю, наступил на край веревки, придавливая шею пленника к земле.

— Хорошо, — одобрил его действия бородач. Огля-делся, присел на корточки перед Сигурдом. Бонд хо-тел плюнуть в наглые заплывшие жиром глазки, но мог видеть лишь обтянутые шерстяными штанами ко-лени да сапоги из мятой кожи.

— Ну и где твой Кьятви? — спросил бородач.

Бонд фыркнул. Он почему-то совсем не боялся-обида и злость были столь велики, что попросту вы-теснили все остальное.

Бородач звучно вздохнул, замахнулся. Его огром-ная пятерня легла на щеку Сигурда, вдавила бонда лицом в грязь. Задыхаясь от боли и пыли, бонд при-нялся извиваться, как червяк. Злость стала сильнее, а страх просочился сквозь ненависть, потек в душу, громадными каплями размывая обиду.

— Не найдем его — отдадим варгам тебя! — Ла-донь бородача соскользнула со щеки бонда. Сигурд оторвал лицо от земли, закашлялся.

— Эй, — окликнул бородача молодой воин. — Гля-ди, вон от бочонка идет след.

Сигурд уже давно увидел этот след и прекрасно по-нимал, куда делся старый урманин. Он оттаскивал те-ло в укромный уголок, чтоб случайно вышедший по нужде варг не поднял шум при виде мертвяка. Навер-ное, Кьятви надеялся, что люди Бьерна придут и по-могут ему. Надеялся на Сигурда.

Бородач прошелся до бадейки, где ранее лежал убитый варг, согнулся, рассматривая след, приказал молодому:

— Стой тут. Если что — зови. — Затем мельком взглянул на пленника. — Этому землерою пикнуть не давай, чтоб не упредил своего дружка. Тот, дурак, ду-мает, что спрятался до подмоги. Пусть думает...

— Сделаю, — пообещал молодой, пнул носком са-пога плечо бонда. — Слышал, урод? Пикнешь — за-давлю.

Сигурд попытался закричать, но звук застрял где-то между ноющими от удара ребрами и веревочной петлей на горле. Вместо крика из груди вырвался лишь вялый всхлип.

Бородач поправил вылезший из-под короткой коль-чуги пояс, огладил бороду, бодро зашагал к дверям мо-настыря, исчез в черном провале.

Сигурд замер, надеясь на чудо. Он ждал звона ме-чей, предсмертного крика, но, казалось, тишина ни-когда не кончится.

Охраннику Сигурда надоело стоять столбом, он уселся на спину бонда, намотал конец веревки на руку, подергал, проверяя натяжение.

— Что, бонд, не предполагал такого, дал — Страж-ник не ждал ответа, говорил сам с собой, упиваясь собственной значимостью и силой. — Все вы, север-ные воры, одинаковы — сила есть, а ума и не надо. Ва-ши ярлы да конунги нынче пируют с нашим графом, уговариваются, как будут вести бой с варгами, а того не знают, что Бернхар сам позвал варгов. Как услышал, что вы разорили их крепость на острове, так и отослал к ним гонца. А ваш рыжий вожак поверил, будто тот за грамотой от короля поехал. Ха!.. Ты там не помер еще?

Молодой страж поелозил тощим задом, устраива-ясь поудобнее на спине Сигурда, пихнул его кулаком между лопаток. От боли Сигурд застонал.

— Не помер, — довольно заметил стражник.— Бернхар варгов еще день тому назад ждал. Рыжему вашему мозги заливал, будто надо уговор подписать да все такое. А плевать он хотел на уговоры! Нам урмане тут не нужны, от вас одно разорение, хуже чумы. Варги — иное дело, они с нами по соседству миром уже который десяток лет живут. Мы их не трогаем, и они нас не трогают. Правда, Ансгарий о чем-то стал догадываться, приходил недавно к Берн-хару, говорил, что нельзя гостей, вас то есть, ли-шать обещанного крова. Говорил, что будет за то всем нам Божья кара. Только Бернхару монахи не указ. Бог потом всех рассудит.

В глубине провала монастырских дверей забряца-ло железо, по двору заплясали неяркие всполохи. Первым наружу вышел уже знакомый Сигурду Корак-ша, за ним — два варга в перетянутых поясами корот-ких шкурах и с факелами в руках. Последним из мо-настыря выскользнул бородатый воин Бернхара.

Коракша неторопливо прошагал к бадье, от кото-рой за пристройки тянулся темный след, провел ру-кой по ее краю. Затем поднес ладонь к носу, понюхал. Сев на корточки, осмотрел оставленный мертвяком след, взглянул на своих спутников:

— Найти его!