Набег

Парень явно был доволен тем, что не поддался на козни дьявола. Сигурд покосился на запертую дверь конюшни. Двор уже пробудился, даже Ингия вылез-ла из своей пристройки, но к конюшне никто не под-ходил, словно она была заколдована.

Ингия сняла висевший на распорке передник, встряхнула, принялась повязывать его поверх серой рубашки.

Грохнула щеколда на главных воротах — служ-ка-привратник с трудом снял ее, прислонил к ограде. Из дверей монастыря вышел монах в длинном сером одеянии, подпоясанном веревкой, с корзинкой в ру-ке. Шаркая ногами по сухой глине, он пересек двор, нырнул в курятник. Оттуда послышалось хлопанье крыльев, недовольное кудахтанье. Рябая курочка выскочила наружу, испуганно растопырив перья и пуша короткий хвост. Следом за ней вылез монах. К его плечу прилип клочок светлого пуха, из корзи-ны выглядывали круглые бока яиц.

Сигурд вновь взглянул на конюшню. Там было ти-хо. Люди сновали мимо закрытых дверей, не обращая на них внимания.

— Ну, пора мне. Дел невпроворот, — донесся до Сигурда голос рыжего слуги.

Двое монахов не спеша подошли к дверям конюш-ни. Один, повыше, ухватился рукой за створку, по-тянул на себя. Второй что-то сказал ему, оба заулы-бались. Дверь отворилась, монахи, один за другим, вошли внутрь. Сигурд запомнил лицо высокого-гладкое, улыбающееся, с прямым носом и большим ртом. Он казался добрым человеком.

Пола его одеяния скрылась последней. Сигурд заку-сил губу, закрыл глаза. Звуки двора исчезли, растаяли, только сердце продолжало гулко биться о ребра.

— Раз, два, три... — Сигурд шевелил губами, от-считывая удары.

Сквозь кокон тишины медленными, тягучими, будто сочащимися сквозь воду, звуками долетели чьи-то голоса. Кричали про пропажу коня, про коз-ни дьявола, звали отца Ансгария, шептались о ско-ром гневе короля. Какая-то женщина рыдала и ис-ступленно молилась, кто-то говорил о Божьем про-видении. Потом вспомнили о колдовстве.

Сигурд различал чужие речи глухо, как во сне. А затем звуки вернулись, рухнули на него оглуши-тельным женским криком:

— Ведьма! Исчадье ада! Это она! Она виновата! Она всех нас изведет! Всех!!!

Бонд вздрогнул, оглянулся на крик.

Вопила Ингия. Она тискала передник на своем животе, корчилась, будто в коликах. За ее спиной неподвижным изваянием стояла княжна. Почуяв на себе чужой взгляд, Гюда вскинула голову, столкну-лась глазами с Сигурдом, провела пальцами по ще-ке, будто убирая невидимую паутину.

Он вспомнил о шепотках, которые утром слышал подле пристройки, где она жила вместе с Ингией, о ненависти, которую княжна питала к болотной кол-дунье, о страхах Ингии и о красивой обнаженной жен-щине, примерещившейся рыжему слуге.

— Ты? — уставившись на княжну, тихо прошеп-тал он. — Извести ее хочешь?

Над головами собравшихся зазвонили колокола. Запели, перекликаясь меж собой, заполняя звоном не-бо и глуша людские речи.

Княжна улыбнулась.

— Ты! — надеясь пересилить колокольный призыв к Богу, выкрикнул Сигурд. Не успевший далеко отой-ти рыжий слуга удивленно воззрился на него.

— Она! — Сигурд вытянул руку, указывая на княж-ну, подскочил к парню, затряс его за рукав, пытаясь объяснить:

— Это она увела коня! Ее ты видел ночью! Парень вырвал руку, испуганно отстранился.

Нет, — отрицательно покачав головой, громко произнес он. — Я видел не ее.

Ансгарий не пожелал судить ведьму. Он даже не вышел из своей кельи. Посланный за ним монах за-стал отца Ансгария на полу, на коленях. Он читал мо-литвы.

— Прости, брат Ансгарий... — начал было монах, но Ансгарий оторвал от пола худую жилистую руку и сказал:

Я все знаю. Исчез подарок Людовика. Нам гро-зит гнев короля.

Монах был наслышан о божественных видениях брата Ансгария. Помнил, что, будучи воспитателем в монастырской школе, много лет назад отец Ансгарий во сне увидел смерть одного из своих воспитанников. Ансгарий не выходил из кельи, когда мальчик поссо-рился со своим другом и, получив удар грифельной доской по голове, скончался. Когда весть принесли Ансгарию, он уже молился за усопшего (Реальный исторический факт, взятый из жизнеописания святого Ансгария.). Поэтому ны-нешнему прозрению отца-настоятеля монах не уди-вился. Осенил себя крестным знамением, поклонил-ся, спросил:

— Что делать с колдуньей? Люди винят ее.

— Кто винит, тот пусть и судит, — Ансгарий воз-вел глаза к потолку. — Божий суд настигнет каждого в свое время.