Набег

Арни насмехался, а Сигурд не понимал происхо дящего. Судя по всему, Рагнар намеревался дать гра фу письменное обещание не нападать на крепость. Но ведь еще на пристани они подписали мирную гра моту. Зачем тогда второй договор, да еще на север-ном языке? И почему для составления столь важно го обещания позвали именно Сигурда? Скальд Бьер-на, как и сам ярл, наверняка мог начертать нужную бумагу. Может, Рагнар просто не доверял своим не жданным соратникам? Или правитель Гаммабургa полагал, что рука руку моет? Но почему тогда о« не пригласил Ансгария? Настоятель Гаммабургскогo монастыря знал северные руны, он не раз бывал в Датской земле и в Свее.

Мысли Сигурда завертелись, как на больших торгах в Каупанге, когда для выгодной сделки приходилось что-то высчитывать, в чем-то разбираться. а где-то и додумывать. Сигурд любил пору торгов его сделки всегда были удачными, многие даже считали, что к нему благоволит Фрейя или Локи. Воз можно, к его успехам имели отношение и богиня плодородия, и бог хитрости, однако в основном Сигурд; помогала собственная башковитость.

— Ух ты! — довольный голос Арни вывел Сигурда из раздумий.

Проследив за указательным пальцем толстяка, бонд увидел Гюду. В чистой одежде, умытая и посвежевшая после сна, княжна лучилась теплой женской красотой. Ее округлое лицо, розовые щеки, пухлые губы и большие голубые глаза удивительно хорошо сочетались с ладной полненькой фигурой, покатыми плечами и крутыми бедрами. Склонившись над деревянной бадьей, Гюда принялась плескать на лицо пригоршни воды. Сверкающие капли сбегали по ее шее, мочили ворот голубой нарядной рубашки. Стоящая подле нее Ингия держала рушник, терпелив дожидалась, пока княжна умоется. После утренней истории с конем Ингия никак не могла прийти в себя — вздрагивала, испуганно оглядывалась и то и дело крестилась.

Арни пихнул Сигурда кулаком в бок:

— Ты ведь недаром тогда в море не отпускал доч-ку конунга Гарды, а, бонд?

— Она тебе нравится? — усмехнулся Сигурд, от-ветно подтолкнул Арни. — Так забирай!

Толстяк ошалело захлопал белесыми ресницами, в его глазах мелькнул испуг, смешанный с удивлением.

— Ты что?! — оторопело произнес он. — Она же обещана Рагнаром твоему хевдингу.

— А у меня есть хевдинг? — окончательно сбивая эрула с толку, спросил Сигурд.

К подобным сложностям Арни не привык. Какое-то время он соображал, хмуро взирая на бонда, а потом сделал то, что всегда помогало решить про-блему: не размахиваясь, врезал Сигурду кулаком в живот. Перед глазами бонда замельтешили разно-цветные точки, дыхание перехватило. Согнувшись, он хватанул ртом воздух, кое-как сглотнул набежав-шую слюну.

— Язык твой — враг твой, — безмятежно заметил Арни, подцепил бонда пятерней под локоть, хохотнул и потащил прочь с монастырского двора.

— Пошли. Рагнар ждать не любит. Да не кряхти ты, отхаркаешься по дороге.

Он оказался прав — по дороге Сигурд отхаркался и даже отдышался.

Бернхар и Рагнар ждали его в крепости, в простор-ной зале, где на выложенном каменными плитами полу стоял стол с гнутыми ножками и две скамьи, гораздо короче обычных гостевых. Составление нуж-ного договора не заняло много времени.

Делая вид, что проверяет написанное, Рагнар ле-ниво осведомился о княжне и кивнул, услышав, что она жива и здорова. Убирая договор в принесенный слугой сундучок, граф посетовал на скаредность монахов, и особенно отца Ансгария, «который, имея бо-гатства несметные, поскольку приходится родствен-ником аббату Эбо, а тот, в свою очередь, не кто иной, как двоюродный брат короля Людовика, и все пере-численные жертвуют на богоугодные дела деньги и земли немалые, не хочет делить доходы с городом».

«А главное, не делится с ним, графом Бернха-ром», — про себя добавил Сигурд.

Рагнар же сетования графа истолковал по-своему.

— Да чего его спрашивать? Давай поделим сами,— коротко предложил он Бернхару.

Правитель Гаммабурга побледнел, махнул рукой, спешно отсылая слугу, испуганно зыркнул на Сигур-да, засуетился:

— Нет-нет! Не надо! Он ведь не себе берет, тратит во славу Господа нашего. Нищим раздает, на мона-стырские нужды...

— Не надо, так не надо, — пожал плечами Рагнар.