Набег

В глубине коридора послышался скрип открывае-мой двери, затем зашелестели чьи-то тихие голоса. Опять заскрипела дверь, и вновь зашлепали шаги. Си-гурд потупился, принялся рассматривать свои лежа-щие на столе ладони. За долгое время работы на зем-ле кожа на них потемнела, в трещины въелась грязь, которую не смогла вымыть морская вода или стереть шероховатая рукоять весла. Сигурд поковырял одну из трещин ногтем.

— Господь милостив к нам, если посылает доб-рых гостей в столь поздний час, — — сказал кто-то. Си-гурд оторвался от созерцания ладоней, уставился на пришедшего со служкой монаха. Тот был невысок, тонок в кости. Широкий ворот черной рясы подчер-кивал чрезмерную худобу его шеи и лица. Из-за впалых щек нос казался слишком острым, глаза утопали в ямах глазниц. Казалось, что монах давно ниeч-го не ел. По его жесту служка резво подскочил к очагу, покопался длинной ложкой в стоящем близ огня котле, загремел глиняными мисками, выуживая их из ящика в углу. Вскоре перед Сигурдом на столе истекала сладким запахом густая пшенная каша, а в простом кубке плескалась нечто, напоминающее пряный мед. Такое же угощение стояло перед Гюдой. Служка положил рядом с мисками деревянные ложки и, поклонившись, удалился в глубину коридора. Тощий монах присел на лавку по другую сторону стола, оперся об него локтями, устремил на гостей испытующий взгляд. Глаза у него были маленькие, темные и живые, как у лесного хорька.

Сигурд взял ложку, опустил ее в варево.

— Рагнар приказал мне найти Ансгария, — начал он.

— Брат Ансгарий читает молитвы во славу нашиго Господа, сейчас его нельзя тревожить, — быстро, будто предугадав его вопрос, ответил монах. — Я го-тов заменить его в меру своих скудных сил. Меня на-зывают братом Симоном, в честь апостола Симона, хо-тя в миру меня звали Гаутбертом.

Для Сигурда такое смешение имен оказалось слиш-ком сложным. Он сунул в рот ложку каши, принялся жевать, одновременно стараясь разобраться, как пра-вильно величать нового знакомца.

— Рагнар сказал, что здесь я смогу взять новую одежду, — так и не притронувшись к угощению, за-говорила Гюда. Монах кивнул.

— Ингия даст ее тебе, после того как ты совер-шишь омовение.

В наступившей тишине ложка чересчур громко сту-чала о края миски. Сигурд отложил ее, утер рукавом губы.

— Я слышал, что Ансгарий бывал в северных стра-нах, — решил продолжить разговор он.

— Брат Ансгарий — святой человек. Он отмечен Божьей благодатью, — охотно откликнулся монах.— Он побывал в разных землях, и везде, где ступала его нога, многие заблудшие души принимали Господа.

— И Хейригер из Бирки (Реально существовавший человек, правитель шведского го-рода Бирка в IХ веке. Был крещен Ансгарием, повелел постро-ить в Бирке церковь.)?

— Хейригер и многие другие. Возможно, ты ви-дел тех, кто последовал советам брата Ансгария и обрел веру?

— Нет, не видел. — Сигурду было приятно, что бе-седа становится более легкой. — Но о некоторых слы-шал. Они бывали у нас в Каупанге, говорили, что Анс-гарий умеет совершать чудеса.

Несмотря на изможденный вид, улыбка Симона была открытой и добродушной.

— Господь дает ему силу, — сказал он. — Еще юношей, будучи учителем и проповедником в Корвейском монастыре, брат Ансгарий умел видеть то, что еще не свершилось (Эта история взята из жизнеописания святого Ансгария. Со-гласно монастырским записям, Ансгарий обладал даром предви-дения. Так, он, например, увидел смерть одного из своих учени-ков еще до того, как узнал о ней.). Господь являлся ему и наставлял на путь, достойный его духа.

— То есть он видел своего Бога? — отпив из стояв-шего подле плошки кубка, спросил Сигурд. В кубке оказался вовсе не мед, а нечто кислое, источающее пряный запах. — Когда видел'? Во сне'?

— Откровения настигали брата Ансгария во сне и во время бодрствования, — возразил монах. Он поднялся, мазнул по столу кисточками веревочного пояса, стал собирать опустевшие плошки.

— Благодарю тебя, Господи, за щедрую пищу.—Шурша одеянием, он понес плошки в угол, принялся споласкивать их в бадье с водой. Под плеск воды, не оборачиваясь к Сигурду, произнес: — Я провожу тебя в свою келью и уступлю свое ложе, а сам проведу ночь в молениях. А за тобой, женщина, придет Ингия. Она отведет тебя туда, где ты сможешь умыться и отдох-нуть после долгого пути.