Набег

И в этот миг она впервые увидела Гаммабург. Огромная, величественная гряда из камней серой те-нью выросла на холме за плечом Рюрика. Остроконеч-ной пикой вонзилась в небо деревянная сторожевая башня, длинными крыльями распласталась по скло-ну холма большая деревня, прорезала склон узкими улицами, разномастными домами, длинными склада-ми. Пестрым языком людских одежд вывалилась на пристань, к раскачивающимся в гавани торговым ко-раблям, заметалась над рекой разноголосьем людской речи, конского ржания, стука и скрипа. Гаммабург-шумный, жаркий, тяжелый, как обрюзгший хряк, обложил берега Лабы постройками, навозным запа-хом, плешью торговой площади, настороженными ря-дами облепивших пристань копейщиков (Копейщик — воин, основным оружием которого являлось копье. ) и зелеными шапками лучников, затаившихся за грядой замковых камней. Правитель Гаммабурга граф Бернхар (Как и многие другие герои, граф Бернхар — не выдумка, а рe ально существовавший человек, правитель города Гаммабурга в IХ веке) еще не достроил основной каменный замок на холме, лучни-ки обороняли лишь деревянную крепость, затаившую-ся между деревенских домов и отгородившуюся от них тяжелыми воротами и крепким частоколом. У во-рот на сторожевой башне один из стражей уныло ко-лотил дубинкой в железный круг, оповещая город о прибытии неизвестных кораблей. Глухой железный гул плыл над площадью, над головами лучников, над ровными рядами копьеносцев, облизывал борта драк-кара, отдавался в ушах болотницы неприятным за-унывным плачем. Никогда ранее Айше не доводилось видеть столь огромный город, даже Альдога по срас нению с ним казалась маленьким печищем. Ладонi болотницы вспотели, в груди защемило неясной том кой, робость змейкой-медяницей заползла в сердце и притаилась там, подергивая склизким хвостом. Отыскав взглядом Бьерна, Айша шумно выдохнула, оо лизнула пересохшие губы. С ним было не страшно он был куда сильнее, чем этот огромный город с его рябой окраской и недостроенной крепостью на холме .

Кьятви услышал ее вздох, потянул за рукав. Полагая, что старик хочет пить, Айша нащупала рядом с собой кувшин с чистой водой, вытащила пробку, сунула старику. Он отстранил кувшин, просипел:

— Рагнар наверняка послал к ним гонца по супы Они ждут нас. Поэтому слушай — заговорят ли в знак, мира монастырь и церковь?

— Чтоб.. — не поняла Айша.

— Слушай, — повторил старик и тут же, заглушая его речь, на берегу звонко, ровно, успокаивая и город. и пришлых воинов, запело железо.

Ахнув, болотница схватилась за грудь, стиснула во рот рубашки, словно задыхаясь. Она умела слышать, как поет внутри древесных стволов живой сок, как наливается росой первая трава, как перешептываются меж собой незримые нежити. Иногда ей доводилось слышать и песнь железа — в боях, когда мечи, сходясь лезвиями, визжали злобно и жестко, изрыгая друг из друга хозяйскую ненависть. Болотница полагала, что именно таков голос железа. Но звуки, затмившие громаду чужого города, тоже издавало оно. И в них не бы ло ярости или ненависти. Они пели о мире, о величии, гораздо болынем, чем власть, и о прощении, куда более могущественном, чем сила. В них звучали голоса жи вых и давно ушедших людей, шелест ветра и звон ручья, радость и боль.

— Колокола, — вслушиваясь в радостное пение железа, сказал Кьятви.

Колокола, — вторя ему, прошептала Айша.

3.Монастырь

Сигурд не хотел драться с варгами. Он вообще не понимал, зачем Красный, едва сняв корабль с мели, направил его к острову. В Каупанге Сигурду иногда приходилось брать в руки меч и отстаивать свою усадьбу от таких народников, как Красный. Он не любил вспоминать о тех битвах. Впрочем, и теперь от него не требовали особой отваги, наоборот, спры-гивая с корабля на мелководье, Рагнар крикнул уже перелезающему через борт Сигурду:

— Останься с женщиной, бонд!

Его лицо в обрамлении ярко-рыжих волос, рас-пластавшихся по плечам, с широко распахнутым ртом и узкими злыми глазами показалось Сигурду отвратительным. Он отшатнулся от борта, стараясь не смотреть, как эрулы один за другим сыплются со снеккаров в воду, как, вздымая тучу брызг и на хо-ду вытаскивая мечи, спешат к берегу, как беззащит-ными черными мурашами разбегаются по склону холма безоружные варги. Некоторые из них все же приняли бой — зазвенело оружие, запахло горелым.

На корабле, кроме Сигурда, остались только невы-сокий кормщик и Гюда. Кормщик смотрел на берег и нетерпеливо облизывался, словно собака, почуявшая запах мяса, а княжна стояла подле борта, вцепившись в него обеими руками, и рассматривала что-то в воде. За короткое время пути она похудела и осунулась. Ее рубашка истерлась, а там, где к рукаву была пришита ластица, виднелась прореха. Короткие волосы княжна свернула в узел на затылке. Между волосами и рубаш-кой по ее шее протянулась длинная серая полоса грязи.