На веки вечные

Когда майору Грязнову доложили, что танковая контратака гитлеровцев отбита с большими для них по­терями, комбат, видя, что уже сгущаются сумерки, и испросив разрешения у Агафонова, приказал:

Атаку прекратить, всем возвращаться на исход­ные!

С наступлением темноты в батальон приехал ком­бриг, начальник политотдела Полукаров и помпотех бригады майор Кисленко.

Какие потери у противника? — спросил Агафонов у комбата.

Пока точно не подсчитали. Веселов, например, еще днем доложил, что его рота уничтожила три танка, семь противотанковых орудий, четыре дзота и расстре­ляла около пятидесяти гитлеровцев, Но сам он пока не вернулся, на вызов по рации не отвечает. Немало уничтоженной техники и живой силы врага на счету Гоголева, Куклева, Полищука и других.

Сколько поврежденных машину вас?

Десять. Три тридцатьчетверки семь легких, Из них четыре танка остались на поле боя.

Когда и как думаете их эвакуировать? — комбриг повернулся к Кисленко.

Два трактора ЧТЗ готовы, ждем помпотеха Ка­ток. Как только появится, сразу и едем.

Еще кто с вами?

Я, помпотех Побережец да несколько человек из ремонтников. А Соловейчик занимается ремонтом на поле боя.

Берите еще и Шилова. И чтобы к утру все ма­шины были эвакуированы. Разрешаю взять еще одну тридцатьчетверку, а то с одними тракторами измучае­тесь. А мы с начальником политотдела проверим, чем занимаются ремонтники во главе со своим новым коман­диром. Так, Георгий Степанович?

Василий Сергеевич, у меня дело к секретарю партбюро,— сказал Полукаров.— Если разрешите, я останусь.

— Ну, добро, а мы поехали.

Ремонтная служба располагалась в продолговатой балке, густо поросшей кустарниками, которые очень хо­рошо укрывали и людей и технику. Там уже стояли не­сколько неисправных машин. Около них копошились еле различимые в темноте специалисты.

Подполковник оставил машину у входа в одну из палаток, где стоял часовой. Вместе с адъютантом Ефи­мом Забарой пошли дальше пешком. Не успели сделать и десяти шагов, как навстречу им из темноты выскочил среднего роста офицер — весь в ремнях, справа полевая сумка, слева планшет, на груди бинокль.

Товарищ командир бригады, командир взвода ре­монта танков младший воентехник Яков Львович Треб­ник! Взвод занимается ремонтом,— заикаясь, доло­жил он.

Комбриг улыбнулся; улыбку его вызвали необычная экипировка и не совсем уставной доклад воентехника.

Яков Львович, зачем тебе тут бинокль?

А как же, товарищ подполковник! Иначе не опре­делишь, чьи самолеты бомбят: чужие или свои. Слу­чается, говорят, что и свои... Когда что-нибудь пере­путают.

Ну, сейчас-то, положим, темно, все равно не уви­дишь, — усмехнувшись, заметил комбриг.

Так точно, темно, я сейчас уберу его.

Сколько машин в ремонте?

Четыре. Мы быстренько сделаем.

К утру закончите?

Постараемся, товарищ подполковник, —  неопреде­ленно пообещал Требник.

Комбриг и верил и не верил воентехнику. Требник — излишне скромный, застенчивый и сугубо гражданский человек. Тридцатилетний инженер-технолог из Белорус­сии. Он хорошо знал холодную и горячую обработку ме­талла, оборудование мастерских, но трудно привыкал двоенной дисциплине, организатором оказался слабоватым.

Но на этот раз он слово сдержал — к утру все четыре танка были отремонтированы и ушли в свои подразделения.

3.

После ужина эвакогруппа во главе с майором Кисленко на двух тракторах и одном танке отправилась только что отгремевшее поле боя. В ночное небо часто взлетали осветительные ракеты. Вдали, там, где Сталинград, расползлось огромное зарево. Город пылал... При свете ракет степь напоминала поверхность Луны с множеством больших и малых кратеров, как ее изображают на картинках. Перепаханное снарядами и бомбами поле, над которым до сих пор еще висели перемешанные с дымом и гарью бурые облака пыли, было усыпано разбитой и сожженной боевой техникой, Попробуй найти свой танк!

Вначале ехали сидя на танке и тракторах. Посколь­ку дважды чуть не застряли, впереди танка, показывая путь, пошел Валентин Шилов, а впереди одного из тракторов — Петр Побережец.

Через несколько минут остановились, чтобы посоветоваться относительно дальнейшего движения. Не ровен час, в темноте можно угодить в лапы к противнику.

Тихо! — вдруг сказал Шилов. — Впереди кто-то идет.

Вскоре к ним приблизились две темные фигуры. Они двигались медленно и как-то неуклюже.

Сашок, полегче, — послышался стонущий голос. — Все нутро будто вываливается... Остановись, передохнем.

Сейчас, сейчас, потерпи чуток. Совсем уже рядом... Неожиданно, зацепившись за что-то, один из них упал и потянул за собой другого. К ним подбежали танкисты.

Кто такие? — тихо спросил Шилов.

Валька, ты?! — радостно отозвался один из упав­ших. Он медленно поднялся, приблизился вплотную к Шилову. — Карманов я.

Шилов от неожиданности сдернул с головы танко­шлем.

А кто с тобой?

Яшка Бурычев. Яша, а Яша! Наши это. Мы при­шли! — Карманов склонился над лежащим, но тот уже был мертв...