На веки вечные

8 августа. Знойный воскресный день. Личный состав бригады со всей своей боевой техникой находится на исходных позициях за сопкой Мадон Обо. Для проведе­ния митинга в связи с Заявлением Советского прави­тельства о вступлении СССР в войну с милитаристской Японией к танкистам приехал командир 5-го гвардей­ского танкового корпуса генерал-лейтенант танковых войск Михаил Иванович Савельев. Слушали его с за­таенным вниманием.

— После разгрома фашистской Германии Япония осталась последней агрессивной державой, последним очагом второй, мировой войны. С девятого августа СССР считает себя в состоянии войны с нею. Этот шаг Совет­ского правительства стал необходимым и неизбежным после отклонения Японией требования союзных держав о безоговорочной капитуляции. Советский Союз всту­пает в эту войну, чтобы приблизить наступление всеоб­щего мира, избавить народы от дальнейших жертв и страданий, ликвидировать опасный плацдарм японской агрессии против нашей страны и Монгольской Народ­ной Республики. — Генерал снял фуражку, провел плат­ком по ее околышу и снова надел.— У меня нет надоб­ности вас запугивать, товарищи гвардейцы, но знать вы должны: советским войскам здесь противостоит огром­ная Квантунская армия, насчитывающая свыше миллио­на человек. Она создавалась и пестовалась японской военщиной не один десяток лет. Ее части проходили практику войны в Китае. Ну, да и мы не лыком шиты. Разве не так? Теперь не девятьсот четвертый год и пе­ред японцами — не царская армия. Теперь перед ними могучая Красная Армия, сокрушившая гитлеризм и спо­собная столь же доблестно расправиться как с японски­ми, так и со всеми иными агрессорами, коли такие най­дутся. Итак, товарищи гвардейцы, срок истек, настал час расплаты. Японский агрессор будет разгромлен!

В 0 часов 5 минут ночи 9 августа 1945 года 21-я гвардейская танковая бригада перешла линию государ­ственной границы. Действуя в составе 5-го гвардейского танкового корпуса, совместно с батальоном автоматчи­ков и другими стрелковыми подразделениями ей надле­жало прорвать оборону противника, затем, наступая че­рез пустыню Чахар, преодолеть горный хребет Большой Хинган и овладеть городом Мукден. Дальнейший путь — на Порт-Артур.

В головной походной заставе действовала танковая рота старшего лейтенанта Алексашкина со взводом автоматчиков роты младшего лейтенанта Н. Е. Телеусова.

Вместе со службой технического замыкания шла машина с водой — два прорезиненных резервуара, по 800 литров питьевой воды в каждом. Полезная преду­смотрительность хозяйственников.

Браток, дай напиться,— спрашивает кто-то из от­ставших.

Кружку выпей сейчас,— охотно угощает Иван Гуд­ков, сопровождающий машину,— а про запас — подстав­ляй фляжку. И что есть духу — вперед, догоняй своих.

От грохота сотен танков, автомашин, другой техни­ки бескрайняя молчаливая пустыня Чахар взбудоражи­лась. Нестерпимо жгло солнце температура воздуха достигала до сорока, а иногда и до пятидесяти граду­сов. При преодолении сплошных барханов поднимались непроглядные вихрящиеся тучи песка. Он пробивался всюду, его крупинки царапали лицо, скрипели на зубах. В бурых облаках пыли танки то исчезали, то вновь по­являлись. Не всегда спасал от пыли и противогаз.

Несмотря на столь тяжелые условия местности и по­годы, гвардейцы нашли в себе силы и волю, чтобы вы­держать тяжелые испытания. Их танки неслись на боль­ших скоростях, неуклонно приближаясь к горному хребту.

Ввиду того, что главные силы японских войск были отведены в глубь Маньчжурии, оставленные в погра­ничной зоне немногочисленные соединения и части не могли оказать наступающим серьезного сопротивления.

Через два—три часа марша стали поступать тре­вожные радиодоклады:

Двигатель не заводится...

Сел аккумулятор...

Однако обстоятельная учеба перед маршем дала свои результаты. Танкисты быстро устраняли неисправности и тут же догоняли свои подразделения.

Большое количество пыли, и отсутствие дорог выну­ждали увеличивать дистанции, а при возможности — вы­ходить из сложной зоны, выбирая параллельный марш­рут. Температурный режим двигателей был предельно» высок, что требовало от механиков-водителей и всех чле­нов экипажей строжайшего соблюдения правил эксплуа­тации машин и поведения в колоннах.

Танкистам помогала отработанная взаимозаменяе­мость. Любой из экипажа мог сесть за рычаги управле­ния танком. Механиков-водителей, кроме того, меняли зампотехи рот, ремонтники, другие технические специа­листы.

К исходу первого дня бригада уже находилась у под­ножия Большого Хингана.

...Командир роты старший лейтенант Алексашкин па рации передал комбату:

Товарищ майор, с горы на нас катятся какие-то волны!

Лобачев, поднявшись на башню танка, поднес к гла­зам бинокль. Разобравшись в чем дело, передал эки­пажам:

С Хингана спускаются овечьи отары, будьте осто­рожны!

Среди отар белели выгоревшие на солнце крытые брезентом фургоны. Скакали всадники в пестрых одеж­дах, с длинными бичами.