На веки вечные

Поняв, что Плоешти им не удержать, гитлеровцы подожгли нефтяные промыслы. Вскоре весь город оку­тался дымом. Прямо в этот дым, как самолет — в гро­зовую тучу, вонзился танк Бориса Гладкова. Первым ворвавшись в город, младший лейтенант сжег два «тиг­ра» и уничтожил пятнадцать вражеских орудий! Его командир роты лейтенант Безусов с тремя танками за­хватил восемнадцать исправных пушек и пять складов с различным имуществом. Кроме того, начальнику по­литотдела передал ящик с гитлеровскими орденами.

Зачем мне этот хлам! — зашумел подполковниц Михайлов, но чуть подумав, сказал уже спокой­но: — Впрочем, оставь. После войны музей откроем. Иригодятся как экспонаты.

Вечером, после боя, майор Лобачев вызвал к своей машине командира танка Гладкова.

Извини, пожалуйста, Борис Васильевич,— начал он, впервые назвав младшего лейтенанта по имени-отчеству, чем несколько насторожил Гладкова. — За эти­ми нескончаемыми драками да погонями все забываю сказать: командование рекомендует направить тебя на курсы усовершенствования. На учебу, одним словом. Танкист ты славный, а подучишься — еще и большим командиром над нами станешь.

Против ожидания комбата, это известие Гладков встретил, мягко говоря, без энтузиазма. Его даже пере­дернуло. Ему, боевому командиру танка, коммунисту, сидеть где-то в тылу, за партой, когда война еще не кончилась!

Сказал тихо, но с железной ноткой:

Учиться поеду, когда последний вражеский сол­дат ляжет в землю.

Между прочим, товарищ Гладков,— сухо ответил ему майор,— на военной службе не всегда требуется согласие того, кому отдается приказ...

Что ж, логика — крепче брони танковой. Пришлось Борису распрощаться с боевыми однополчанами и сесть «за парту».

Через несколько дней, перевалили через хребет южных Карпат. Погода стояла солнечная. Этим вос­пользовалась вражеская авиация — близ курортного го­рода Сибиу она подвергла колонну бригады бомбардировочному удару. Было разбито несколько автомашин, но танки не пострадали.

Решительной атакой Сибиу был взят, и командир корпуса счел возможным разрешить танкистам отдых. Да не на какие-то там час—два, а на целых три дня!

Впрочем, отдых для танкистов — это, в основном, быть с утра до вечера на своей машине: отладка, регу­лировка, чистка, смазка... А вечером — различные меро­приятия: собрания, беседы, читки газет. В эти- дни мно­гие отличившиеся в боях были приняты в партию и комсомол. Стал членом ВКП(б) комсорг роты Иван Жигульских.

На одном из партсобраний зачитали заявление ме­ханика-водителя старшины Артема Васильева. Артём написал так: «Провожая меня на войну, мой отец Ва­силий Петрович дал такой наказ: „Воюй, Артем, так, как воевали коммунисты в гражданскую. Не посрами нашу фамилию, наш род". Вот и хочу исполнить заве­щание отца — воевать коммунистом. Прошу принять меня в партию».

Артем Васильевич, а чем это так знаменита ваша фамилия, что ее и посрамить нельзя? — задал шутливый вопрос механик-водитель Виктор Шагаев.

Слово взял капитан Соловейчик.

Артем написал толково. Васильевы, действитель­но, знамениты. Его дед в японскую войну награжден двумя Георгиевскими крестами. А отец — пулеметчик «максима», в первую империалистическую также на­гражден крестом. Отважно бился с белогвардейцами и интервентами. Неплохо воюет и Артем. Предлагаю принять в партию.

Командир батальона Дианов добавил:

За утюжку траншеи врага награжден медалью «За отвагу».

Артем, многим бандитам помял бока в этой тран­шее? — спросил тот же Шагаев.

Не считал. Некогда было...— Здесь, на собрании коммунистов, он не принимал шуток Виктора.

Устав ВКП (б) усвоил? — спросил кто-то.

Васильев вынул из кармана гимнастерки и показал

присутствующим потертую и замасленную маленькую - книжечку. Это был Устав партии. На его обложке стоя­ли сорок семь подписей тех, которых, уже приняли в партию ранее. Сорок седьмым расписался Артем.

— Свои подписи я зря не ставлю,— сказал он. Старшину Васильева приняли в члены ВКП(б) еди­ногласно.

В 12 часов пополудни 11 сентября танки пошли в атаку на станцию Ернут. Заняв ее и совершив ускорен­ный марш, бригада вступила на территорию Венгрии. Вскоре колонну танкистов догнала приятная весть: 6-я танковая армия, в состав которой входила бригада, стала гвардейской, а командарм Кравченко, их бывший командир корпуса, награжден орденом Суворова 1-й сте­пени.

Местные жители — венгры — первое время боялись наших бойцов, прятались в подвалах, балках, лесах. Дома оставляли только стариков и детей. Запугали же их фашисты своим беспардонным враньем!.. Однако безупречное поведение танкистов быстро развеяло этот ложный страх, и мадьяры стали возвращаться домой. Большую разъяснительную работу с ними проводили все политработники бригады во главе с начальником полит­отдела подполковником Михайловым.

Через несколько дней по случаю 27-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции в ба­тальонах состоялись торжественные собрания. Выступая перед танкистами 1-го батальона, командир бригады сказал: