На веки вечные

— Можно не сомневаться, боевые друзья, что двадцать седьмая годовщина Октября будет последней немирной. Следующую непременно отметим в условиях мирной жизни...

Укрепленным оказался и населенный пункт Вершега. Вначале танки открыли сосредоточенный огонь с места, затем двинулись в атаку. Командир роты лейтенант Кондрашкин первым ворвался на позиции противника. Он разбил два орудия, но и его танк содрогнулся от вражеского снаряда.

«Тигр»! — успел крикнуть механик-водитель Вол­ков и, смертельно раненный, беспомощно откинулся на сиденье...

Лейтенант скомандовал наводчику:

Бронебойным!

Но молчал, не двигался и наводчик...

Командир роты, пересев на другой танк, продолжал бой. Сопротивление гитлеровцев было сломлено, и тан­кисты вышли на железную дорогу Вац—Вершег. Млад­шие лейтенанты Павлов и Колонтай, раскидав эшелон с военным грузом, первыми оказались на берегу Дуная и обстреляли вражеские пароходы и баржи.

Этот довольно выгодный рубеж танкисты удержали до подхода основных сил бригады. А 7 декабря она по­лучила задачу овладеть городом Вац.

Послали разведку. Ее возглавил лейтенант Сидорен­ко. В состав группы вошли еще два офицера — младшие лейтенанты Хараим и Саяпин.

Заместитель командира корпуса генерал М. И. Лавриненко лично проинструктировал разведчиков, напом­нил об особенностях их действий ночью в горно-леси­стой местности, о преодолении засад, которые не исклю­чены на единственной в этих резко пересеченных местах дороге.

Холодной снежной ночью разведчики двинулись по указанному им маршруту. Впереди, низко пригибаясь, с миноискателями шли саперы. Проверив подозритель­ный участок и не обнаружив мин, они давали танкистам сигнал: путь свободен. Периодически, спрыгнув с танка и выдвинувшись вперед и в стороны, обследовали мест­ность автоматчики отделения сержанта Поздеева.

Вот они снова свернули вправо от дороги и скрылись в лесу. Долго не давали о себе знать. А потом оттуда донеслись автоматные, очереди. Это они вышли в район артиллерийской засады врага и внезапно для него от­крыли огонь. Расчеты трех орудий автоматчики почти полностью истребили, а трех пленных привели к тан­кистам. Оставив немцев, ушли снова вперед...

...На рассвете этого же дня с востока в направлении города Вац двигалась другая танковая группа. Впереди нее тоже действовала разведка, возглавляемая лейте­нантом Папияшвили. Из села Пенд его три танка были обстреляны, и разведчикам пришлось принять бой. Гар­низон в селе оказался малочислен, и. танкисты с ходу овладели Пендом, после чего, выполняя задачу, двину­лись к населенному пункту Рад. Тут противник сосредо­точил много пехоты, артиллерийских орудий.

Разведчикам стало ясно, что Рад'сильно укреплен. Как и следовало ожидать, путь гвардейцам преградил шквал огня. Танки ответили тем же, затем, маневрируя, на большой скорости устремились вперед, к населен­ному пункту. Механик-водитель Селиверст Рогозянский едва успел заметить, как подмял под гусеницы двух насмерть перепуганных гитлеровцев. Танкист брезгливо поморщился и тут же направил танк на станковый пуле­мет, беспрерывно строчивший по разведчикам. Не умол­кал и лобовой пулемет тридцатьчетверки, с которым уверенно управлялся Николай Кондаков.

Повреждены танки младшего лейтенанта Зайнутдинова и лейтенанта Мухина. Теперь они ведут огонь с места. А лейтенанту Папияшвили удалось проскочить по мосту через речку Силваш и выйти на южную окраи­ну Рада, в негустые фруктовые посадки. Однако не лег­че оказалось и здесь. Слева, со стороны высоты 202,0 и справа, с высоты 203,0 фашисты открыли по его тан­ку фланговый огонь. Сильный удар осколочного снаря­да в боковую броню...

Что делать? Двигаться вперед нельзя: на дороге от срезанных снарядами деревьев — сплошной завал. Свер­нуть направо или налево — там стоят вражеские бата­реи! Назад? Нет, за три года войны Папияшвили ни разу не отступал — не отступал даже в ту тяжкую пору, когда приходилось отходить многим.

На батарею справа! — скомандовал лейтенант.

Командир с ходу ведет огонь, а механик-водитель грудью своего танка давит пушки. Грудой металла уже лежат две из них. Вдруг машина неловко развернулась. Снаряд из третьего, недобитого, орудия проломил левую боковую броню. Танк замер на месте, двигатель без­молвствовал. Через минуту — еще удар, теперь уже в правый борт... В танке воцарилась зловещая тишина. Раненный в голову наводчик орудия Федор Герасимов медленно сполз на боеукладку. Дым и пламя неотвра­тимо заползали внутрь машины. Наводчик задыхался от едкого дыма, ноги его уже лизал выбившийся из мо­торного отделения огненный язык.

Товарищ командир...— слабо окликнул он лейте­нанта.

Папияшвили отозвался, но его вряд ли кто услы­шал... Командир приоткрыл над собой люк, чтобы глот­нуть свежего воздуха, и тут же в башню гулко стукнули несколько гранат. Папияшвили наклонил голову, люк захлопнулся.

«Ждут нашего выхода, — подумал он.— Но нет, не дождутся...»