На веки вечные

Не торопись.— Левин, включив рацию, доложил комбригу: — Несколько десятков танков, автомашин и другой техники движутся по мосту, а левее моста — вброд.

Командир бригады ответил:

Задержите!

Все настолько увлеклись созерцанием скопления вра­жеской техники (механик-водитель тоже), что не заметили, как гусеницы машины нависли над оврагом. К счастью, Гадалов вовремя тормознул. Попытался дать задний ход, но не помогло: земля уходила из-под гусениц.

Товарищ старший лейтенант, расстрелять бы их, да и конец,— не унимался старший сержант Котлов­ский. Критическое положение танка его, казалось, ни­чуть не волновало.

Не дури,— поморщился Левин.— Видишь, как стоим! От толчка при выстреле можно загреметь вниз.

Что делать? Надо срочно принимать решение, иначе или противник обнаружит, или — кубарем вниз.

Ну, как, механик не перевернемся?

Постараюсь, — спокойно ответил старшина.

Юрий Гадалов в бригаде давно — со Сталинград­ской битвы. Он очень гордится тем, что на опаленной огнем сталинградской земле, между двумя контратака­ми, получил партийный билет. Много, много раз участво­вал в танковых схватках. В бригаде славится виртуоз­ным мастерством вождения боевых машин. Только вот сейчас оплошал. Значит, кровь из носу, а спасай авто­ритет.

Автоматчики спрыгнули с борта. Гадалов, еще раз включив заднюю скорость, тронул машину. Танк назад не пошел, а стал понемногу оседать под выбрасываемой гусеницами землей. Вот уже и склон начался пологий, и вскоре машина сползла на дно оврага.

Перед садом, за двумя одноэтажными кирпичными зданиями, заняли удобную позицию для стрельбы. По­слали несколько осколочных снарядов по уже перепра­вившимся на противоположный берег автомашинам. Четыре из них сразу же вспыхнули. Создалась пробка. По самому мосту бить пока не стали, остерегались его повредить. Затем ударили по голове колонны, которая подходила к мосту.

Лобовой пулемет Котловского строчил без передыха...

Гриша, оставь на всякий случай магазина три! — предупредил его кто-то.

Гитлеровцы долго не могли сообразить, откуда огонь. Потом обнаружили. Танк стал маневрировать между окраинными домами. Это дало возможность быстро поразить несколько артиллерийских орудий про­тивника. Теперь вся переправа — и мост, и брод около него — была застлана огнем и дымом. Гитлеровцы, оставив технику, спасались, бросаясь в воду.

Товарищ старший лейтенант,— крикнул кто-то из автоматчиков.— Нас обходят два бронетранспортера!

А в это время майор Лобачев повел свой батальон в обход Бузэу. Его тут же поддержали 1-й и 2-й ба­тальоны. Саперы проделали для них несколько прохо­дов в минном поле. Первым, если не считать разведчи­ков Левина, в город ворвался взвод младшего лейте­нанта Колонтая. За ним — взводы Давыденко, Хитрова. Что касается разведчиков, то именно благодаря им, остановившим на переправе движение вражеской колон­ны, были обязаны танкисты столь быстрым и успешным развитием событий. Таким образом, их первоначальная задача — разведать проселочную дорогу в кукурузном поле,— так сказать, видоизменилась...

На счету каждого танкового экипажа, участвовав­шего в бою за Бузэу, насчитывалось по нескольку сож­женных и подбитых танков, штурмовых и артиллерий­ских орудий. Немало уничтожила техники и живой силы противника рота лейтенанта Жигульских. Младший лей­тенант Николаев расстрелял два средних танка, одно штурмовое орудие, батарею противотанковых орудий. Меткой стрельбой отличился наводчик орудия Юрий Фокин. Большую помощь танкистам оказала батарея противотанковых орудий капитана Харченко. А его однофамилец автоматчик рядовой Федот Харченко ворвался на позицию минометного взвода, перебил рас­четы и из одного миномета открыл огонь по вражеской пехоте.

Танкисты, пристроившись к хвосту колонны, покинув­шей город, перешли к преследованию врага. Хотя дорога Бузэу—Плоешти была перехвачена нашими войсками, гитлеровцам все же удалось зацепиться за Рыфов. Они любой ценой старались остановить стремительное про­движение наступающих — взрывали мосты, минировали дороги, закапывали в засадах тяжелые танки, штурмо­вые и полевые орудия.

Но советские танкисты шли вперед неудержимо.

3.

Танковая бригада с самоходно-артиллерийским пол­ком корпуса подходили к Плоешти. Танкисты останови­лись в высокой кукурузе, чтобы осмотреть машины и уточнить обстановку. Неподалеку, на взгорке, виднелось какое-то маленькое селение.

И тут же, словно из-под земли, появилась группка румынок.

Лапти! Лапти! — стали выкрикивать они, показы­вая при этом на накрытое белым полотенцем эмалиро­ванное ведро.

Бойцы не понимали. Причем тут лапти и ведро?

Наконец разобрались: лапти — по-румынски коровье молоко. С удовольствием угостились...

Товарищ майор,— обратился к комбату его ра­дист Гудков.— Тут еще предлагают какую-то шпалеру. Что это за музыка такая?

Эта музыка есть «кукурузное сало» — мамалыга, хорошо режется нитками,— засмеялся майор.

Обыкновенная холодная кукурузная каша,— объявил один из бойцов, уже успевший набить рот но­вым угощением...