На самых дальних...

В штабе его ждали новости. «Орлец» задерживался, он еще не выходил с Кунашира. Белецкий остался в Малом, машина вернулась: Скрабатун поедет в комендатуру за продуктами. С утра его спрашивал майор, ждет в канцелярии.

Командир подразделения майор Громовой встретил Земцева сухо.

— Ну как дела? Чего не докладываешь? Или стесняешься потревожить начальство?

— А нечего пока докладывать.

— Как нечего? Шутишь! С трех часов шхуна в бухте!

— С трех тридцати, — уточнил Земцев.

— Неважно. Меня интересует результат!

Земцев обрисовал обстановку. Подробно, в деталях, ничего не сгущая и не строя иллюзий. Он видел, как мрачнело лицо майора. Громовой не любил неясностей и запутанных дел. У него сразу портилось настроение и начинала болеть печень. Он ходил по подразделению и глотал но-шпу. Все знали — в этот момент на глаза ему лучше не попадаться.

— Что решил делать?

— Пока ничего. Думать.

— Ты так говоришь, как будто у тебя вагон времени!

— Не вагон, а… — Земцев посмотрел на часы, — двадцать два часа.

— То-то. — Майор почесал лысину.

Земцев обратил внимание: когда Громовой волнуется, у него всегда потеет лысина. «Интересно, будет ли у меня потеть плешь?» — подумал он.

— Слушай, Земцев, — продолжал майор, — а может, отпустить? Подумаешь, три тонны крабов! Явных улик нет. А косвенные — косвенные к делу не подошьешь. Не пойман — не вор!

Земцев промолчал. В его глазах майор не прочел ни согласия, ни протеста.

— А ты представь, что они воспользовались оплошностью Дымова и отстучали на Хоккайдо, что их незаконно взяли и прочие там прутики. Назавтра шум, нота в МИД, и закрутилось, и понеслось. Наше с тобой начальство житья нам не даст! Накачки, циркуляры, оргвыводы.

— Мы еще ничего не сделали, а уже смотрим в сторону начальства.

— А куда же нам смотреть, батенька ты мой?

— Нет, товарищ майор, — ответил Земцев твердо. — Отпустить шхуну я не могу. Тут явный сговор. Если мы найдем их порядки в наших водах, мы будем судить не только шкипера, но и всю команду.

— А если не найдем?

— Если не найдем, надо отпускать…

— То-то и оно. И я об этом.

Земцев почувствовал, что майор явно сменил тактику. «Прощупывает меня, что ли?»

— Надо, Земцев, не упустить нам с тобой момент. Знаешь, как начальство в таких случаях рассуждает? Выпустили рано — не исчерпали всех возможностей. Выпустили поздно — проявили близорукость, не учли последствий. Их не касается, что надо еще доказать, найти улики, заставить шкипера говорить правду. Им результат давай. И чтоб все по закону. — Майор еще раз протер свою влажную лысину, нелегко давались ему эти речи. — Ладно. Думай. Торопить тебя не буду. Но и ты помни: не упусти момент!

Земцев вышел. Вот так всегда. Пошумит, пошумит, проиграет на нем все варианты, а потом: думай, Земцев, думай! Может, роль начальства в этом и заключается? Хорошо, хоть дергать не будет. И на том спасибо.

Вернувшись к себе в кабинет, он приказал часовому привести шкипера «Дзуйсё-мару» и положил перед собой его объяснительную.

«Ну что ж, Абэ Тэруо, начнем, пожалуй…»

5