На линии огня

К тому времени войска нашего 1-го Украинского фронта удерживали важные плацдармы за рекой Одер севернее и южнее Бреслау. Советские дивизии, таким образом, огромным клином врезались в территорию Германии и стояли в 60 километрах от Берлина. В то же время наше командование было обеспокоено тем, что противник продолжал удерживать сильные предмостные укрепления на правом берегу Одера в районе Бреслау и Глогау. Наибольшую опасность представляли, конечно, гитлеровские войска, окруженные в районе Бреслау (там было их более 40 тысяч, и сопротивлялись они довольно долго, почти три месяца — до самого падения Берлина).

Бреслау был одним из крупнейших промышленных и торговых центров Германии, насчитывавший свыше полумиллиона жителей. Он прикрывал наиболее удобные пути на Берлин, Дрезден и Прагу. Здесь сосредоточены были крупнейшие машиностроительные заводы (среди которых знаменитый «Линке Гофман», занимавший девять корпусов), авиационные, судостроительные и химические. Сюда, в тыл Германии, наименее подвергавшийся бомбардировке авиацией союзников, были эвакуированы многие другие оборонные предприятия.

Вот почему на улицах города Бреслау ни днем, ни ночью не утихала ожесточенная борьба. Советские воины, сомкнув железное кольцо вокруг Бреслау, настойчиво штурмовали окруженного врага. Гитлеровцы отчаянно обороняли каждый квартал, каждый дом, каждую улицу и даже каждый этаж в доме.

Вот на этот-то самый боевой участок на всем 1-м Украинском фронте ехали тогда мы с Николаем Ксенофонтовым.

…Осталась позади линия железной дороги. Мелькнули дома городка — грязно-серые, мрачные, приземистые, типично немецкой постройки.

Вот она, жирная приграничная доодерская полоса Силезии, где жили самые благонадежные для Гитлера бюргеры, самые преданные ему служаки. С них и налогов никогда не брали. Им потворствовали во всем.

…Мычат коровы, кудахчут куры, кричит на разные голоса всякая живность. Но где же хозяева? Дома пусты. Перетрусившие хозяева драпанули за Одер, лихорадочно меняя по пути любое количество скота, одежду, мебель на несколько литров бензина.

Дома брошены внезапно. Бежали второпях, без оглядки, не успев с собой ничего захватить. Советские танки наступали на пятки обезумевшим от страха гитлеровцам.

По обе стороны дороги, особенно перед населенными пунктами, мелькают широченные противотанковые рвы, траншеи, ряды проволочных заграждений.

Еще находясь на Висле, немцы думали об Одере. Тысячи поляков были мобилизованы и угнаны на строительство оборонительных рубежей. Надрывались на работе русские и французские военнопленные. Непрерывно подбрасывались специальные инженерно-саперные и пограничные немецкие части.

Несколько месяцев в лихорадочной спешке возводились укрепления на западном берегу Одера и на дальних подходах к нему.

Огромные противотанковые рвы, порою достигающие восьми и более метров ширины, тянутся на десятки километров. Они пересекают основные шоссейные и проселочные дороги, поля и даже заболоченные или поросшие лесом участки. Западные берега небольших рек эскарпированы и укреплены бревнами. Всюду траншеи с развитой сетью ходов сообщения, мощные бетонированные доты, проволочные заборы. Одни сооружены давно, другие совсем недавно.

Особое внимание немцы уделяли обороне дорог. Буквально через каждые десять — пятнадцать метров встречаются окопы с готовыми пулеметными площадками и дотами.

Врагу не удалось задержать советских воинов на своих пограничных и доодерских рубежах. Немцы с ходу бросали в бой подходившие маршевые роты, рабочие батальоны, специальные подразделения и команды. В пограничном селении Вильгельмсбрюк, которое наши бойцы тут же назвали «Вильгельм без брюк», оказал сопротивление отряд немецкой жандармерии. Воины гвардии майора Мазурина и гвардии капитана Ивушкина быстро вытряхнули душу из немецких жандармов.

Советские танкисты действовали так стремительно, что противник не успевал не только разрушать рельсы, как это он делал в Виннице, Тернополе и Львове, но и взрывать имеющие исключительное значение железнодорожные и шоссейные мосты. На станциях остались погруженные эшелоны товарных вагонов. Многие из них были перехвачены на ходу.

…Мы едем вперед, а навстречу движутся группы оборванных детей. Вот несколько ребятишек впряглись в телегу, нагруженную скарбом. Едет повозка с детьми. Это поляки возвращаются на родину из немецкой кабалы. Еще недавно на груди каждого из них красовался ромб с буквой «П» — клеймо рабства. Они приветствуют Советскую Армию поднятыми шапками, взмахами платков.

В одном селении молодой красноармеец увидел двух девушек, которых он повстречал в дни оккупации Житомира на вокзале. Тогда он успел шепнуть им:

— Советские войска догонят поезд, увозящий вас в Германию! Верьте, мы еще встретимся…