На линии доктор Кулябкин

Но вместо того, чтобы похвалить старательных, она их отчитывала: зачем обращаться по фамилии? Да и вообще кляузников терпеть не могла.

Денис любил строить. Он поднимался только тогда, когда укладывал последнюю чурочку. Однажды она спросила, почему он сразу не выполняет ее просьбу.

— Но работа не кончена, — удивился Денис. — Дом может рухнуть.

Ей стало смешно и стыдно. Да, да, конечно, как это она не поняла сама.

Беду в семье Калмыковых Галина Сергеевна скорее почувствовала: с мальчиком что-то происходило. Во время тихого часа, обходя кровати, Галина Сергеевна видела, что Денис подолгу лежит на спине, думает.

Да и мать его, Анна Петровна, изменилась. Еще недавно такая веселая, собранная, она теперь казалась суетливой, раскидывала вещи сына, пока раздевала его, вечно опаздывала в свою поликлинику, и Галине Сергеевне приходилось прибирать оставленные ботинки или чулочки.

Она невольно поглядела на часы: Денис сидел один больше часа.

— Мама не предупреждала тебя, что задержится?

Денис поднес кубик, но на крышу не положил.

— Она работает, — объяснил он. — Нам нужны деньги. Мы одни — нас папа бросил.

Он испугался, что сказал лишнее.

— Дом не получается! — крикнул Денис и ногой стал разрушать стены.

Галина Сергеевна не стала его одергивать.

В окно было видно, как торопится в садик Анна Петровна. Берет на затылке, пальто застегнуто только на верхние пуговицы, пола отходит, издалека заметен белый халат.

— А вот и мама! — сказала Галина Сергеевна и прижала к себе мальчика.

…Он почувствовал, что у взрослых секреты, специально отстал.

— Вы не сердитесь на меня, — говорила Анна Петровна, все еще не успокоившись после бега. — Нахватала вызовов. Полторы ставки, а то и две иногда. Теперь после гриппа полно пневмоний, только успевай с уколами. Вот и сейчас оставлю Дениса в сквере, а сама — к больному.

— Хотите, я с ним погуляю? — предложила Галина Сергеевна. — Спешить мне некуда, дома не ждут.

— Да и мы с Денисом одни, — сразу же ответила Анна Петровна, точно ждала возможности рассказать. Поискала глазами сына — далеко. — Переживает! Когда это случилось, я, не разбирая, все при ребенке выложила, да и отец… такое сказал… Испугал мальчика. Я, говорит, к твоей маме судебное дело буду иметь. В ерунду поверил, в сплетню…

Отвернулась, не хотела слезы показывать.

— Думаете, у него женщина? — решилась Галина Сергеевна.

Анна Петровна слегка наклонила голову, пожала плечами.

— Может, и есть теперь. Один полгода. Раньше не было…

Она, наверное, ждала от Галины Сергеевны утешения, но не дождалась.

— …В мае многих сестер нашей больницы и нескольких врачей отправили в район на диспансеризацию, — рассказывала Анна Петровна. — Со мной онколог поехал. Весельчак и холостой к тому же… Мы с ним как-то в кино сходили, а потом гуляли вечером. Чего после работы делать в чужом городе? — Она сказала с обидой: — Павел его хорошо знал, относился уважительно. А кто-то из сестер сразу письмо: ваша-то с доктором… — Вздохнула. — Поверил. Возвращаюсь, а он… Оскорбил как! Я слушала, слушала, а потом и вскипела, распахнула дверь: уходи, говорю, никогда я тебя не любила, а теперь и подавно. Противен ты мне. И знаете, Галина Сергеевна, ведь в ту минуту я искренно так думала.

Она всхлипнула и тут же прикусила губу.

— А он как?

— Ударил меня. При Денисе ударил.

Галина Сергеевна взяла Анну Петровну под руку, прижалась к ней, утешая. Денис бежал сбоку, поглядывая на обеих.

А Галина Сергеевна невольно о своей жизни задумалась. Скольких пришлось матерей выслушать, успокоить скольких! А что, спрашивается, у самой хорошего? Вот и получается, что она как заболевший врач: все на свою головную боль жалуются, а до твоей — дела нет.

Дождалась, когда Денис отбежит, спросила:

— Значит, вашей вины не было?

— Ребенком клянусь!

— А вы сходите к нему, поговорите. И про Дениса скажите: скучает мальчик.

— Нет, — покачала головой Анна Петровна. — Не станет он слушать.

Остановилась у входа в сквер, показала на другую сторону.

— Мне в тот дом. — Позвала сына. — Денис, здесь гуляй, ни на шаг чтобы. Я скоро. — Пожала руку Галине Сергеевне. — А муж напротив работает. Видите, окно светится, это его окно. Он и раньше любил до позднего вечера, а теперь… В общежитии шум, да и непросто главному инженеру в общежитии… — Хотела идти да опять что-то вспомнила. — Недавно иду часов в девять, а он у окна… Не видел, конечно.

На часах было половина седьмого. Галина Сергеевна перешла дорогу против строительного управления, остановилась около высокой двери. У штакетника пожилой вахтер. «Мое ли дело? Может, и не нужно ему, а я с непрошеной помощью…»

Вахтер удивленно поглядел на вошедшую, — поздновато явилась.

— Главный инженер у себя? — спросила решительно.

— Где ему быть…

Набрал номер по внутреннему телефону, сообщил недовольно:

— К вам просятся, Павел Васильевич… — Отвел трубку, уточнил: — Откуда будете?

— Из шестнадцатого детского садика.

— Из детского садика, заказчица…

Повесил трубку, буркнул:

— Ждет.

Она шла по коридору. На табличках были разные обозначения: бухгалтерия, начальник, помощник, а где же кабинет Калмыкова?