На краю пропасти

— Ты тоже думаешь, что мой сын — мутант? — заорал Панов. Внутренняя пружина не выдержала, разогнулась. Сплетение ярости и злости вновь нашло выход, как чуть раньше — с доктором. Воевода поднял на Игоря пистолет. — Как этот… как этот зверь, который его убил? Да я… Да…

— Тихо, Юрий Сергеевич. Спокойно, — Потёмкин поднял раскрытые ладони вверх. — Ничего такого я не говорю. Но мне нужно знать ответ на этот вопрос. Тогда я смогу сказать, что с вашим сыном…

— Умер он! Вот что! И убила его эта тварь, что пригрели мы у себя в городе! Этот недоносок с рогами! — Панов сейчас представлял собой жалкое зрелище. Кровь прилила к лицу, слюна брызгала изо рта, а сам он махал пистолетом перед носом у Потёмкина, тыкая другой рукой в сторону подземелий. Потом вдруг сдулся как-то, поник, опустил оружие и прислонился к стене, склонив голову. — Он отобрал у меня сына, Игорь. Моего наследника! Он…

— Повторю: успокойтесь, Юрий Сергеевич. Ещё не отнял, нет. Сами же видите: дышит.

— Но… — тот мотнул пистолетом в сторону трупа доктора. — Он заявил, что нет никакой возможности спасти Диму. Он так сказал, Потёмкин, а он, как и ты! Он, мать твою, тоже врач!

— Не такой.

— Что?

— Не такой, говорю. Я — военный доктор. Специалист по вирусам и их использованию в военных целях. И мне крайне важно знать, Юрий Сергеевич, как вашему сыну в кровь попал вирус…

— Вирус? Какой вирус? — Воевода ошарашенно смотрел на лекаря, не понимая, о чём тот говорит.

— РНК-вирус, меняющий генную структуру. Тот, что присутствовал в крови у чёрной твари.

— Но как… это может оказать влияние на ситуацию? Он же с пробитой грудью!

— Просто скажите: был ли у него контакт с той тварью? — терпеливо повторил Игорь.

— Был? Да они подрались тут! Димка с этим… этим ушлёпком… Перевернули в этом месте всё, в том числе и тварь эту. А был контакт или нет — я откуда знаю… Они и до этого бились. В катакомбах. Да постоянно дрались! Из-за бесстыдницы Варьки… И вообще… при чём тут это⁈

— А притом, Юрий Сергеевич, что они, похоже, заразились оба… и теперь не всё так просто, как кажется. Умер, убил… всё совсем не так просто.

— Объясни, — потребовал Панов.

— Хорошо, — пожал плечами Игорь и оборотился к мечущемуся в агонии Митяю. — Учитывая, что кровь приобрела другие свойства, можно с твёрдостью сказать, что вирусные тела трансформировали клетки человека так, что кровь видоизменилась. Я не могу без нужного оборудования сказать, что и как, но факт остаётся фактом. Сами видите: кровь чёрного цвета…

— И что это значит?

— Я не могу сказать…

— Но как? Ты обещал объяснить всё!

— Всё, что я могу сейчас с уверенностью поведать, это: перед нами не ваш сын, Юрий Сергеевич. Видите? — Игорь указал на область вокруг раны, которая почернела и побежала по телу разветвлённой сетью прожилок. — Процесс изменения запущен.

— Но как? Он же вылечился от этого! Доктор его антибиотиками…

— Антибиотиками? — Потёмкин чуть не рассмеялся в глаза Воеводе, но это было бы ошибкой. Перед ним разъярённый отец с пистолетом в руках — не самый лучший момент, чтобы шутить. Оттого он заговорил ещё вкрадчивее, стараясь, чтобы каждое слово дошло до сознания Панова. — Этого уже не остановить никакими антибиотиками. И даже если бы у меня была лаборатория, было оборудование, то я не смог бы уже ему помочь. При заражении началось производство изменённой ДНК, производство свежих вирусных тел, клетка наполняется новыми РНК-вирусами, переполняется ими, погибает, разрушается… И молодые РНК-вирусы выходят в межклеточное вещество, поражая другие клетки. У него же была лихорадка в течение недели, не так ли? — и, видя озарение на лице главы, кивнул. — А сейчас… Началось необратимое изменение, согласно новой информации из РНК-вируса. Может быть, оно бы продолжалось долго, годами, как у той твари, что бродила рядом с городом и которую нам удалось остановить, но помешал случай.

— Это не случай, — грубо оборвал Игоря глава. — Это Яр! Я уверен, что всё это он сделал специально. Он ненавидит нас… людей! Потому что сам — не человек…

— Как бы то ни было, — у лекаря не было желания переубеждать Воеводу относительно вины Яра. Отец, сын которого умирал, вряд ли посмотрит на проблему иначе, так как он уже всё давно решил. Приговорил и привёл в исполнение, как минимум, в своей голове… — Как бы то ни было, трагедия, разыгравшаяся на испытании, активизировала механизм защиты, может быть, иммунную систему, и организм запустил реакцию ускоренного видоизменения.

— Но как такое возможно⁈

— Обыкновенно. Естественная защита любого живого существа, клетки, микроорганизма. Если угрожает опасность — включается защитная реакция… Поэтому он не умрёт. Повышенный метаболизм организма, рана быстро затягивается, но вот то, что он проснётся человеком, я гарантировать не могу…

— Ты должен его вылечить! — зло бросил Воевода, опять направив пистолет в сторону лекаря.

— Я уже говорил, что не могу, — мягко ответил тот.

— А мне плевать! Я здесь главный! А все остальные… все прочие мои…

— Рабы? — подсказал Игорь тихо.

— А какая разница, как их называть?