На краю пропасти

Он уходит, а я в нерешительности стою у зеркала в одной сорочке. Что-то творится, а я не могу понять. Неуютно как-то от его взгляда, словно он раздевает меня им, будто…

— Так… Оля. С этим понятно. Теперь ты засыпаешь, тихо вокруг, спокойно… Переносишься на полгода вперёд… Что ты видишь?

Нет! Нет! Только не это! Нет! Ужас наполняет тело, заставляя его оцепенеть, делает его деревянным. Дверь на кухню трещит от тяжёлых ударов. Там он. Отец… Тот, в кого превратился… Какие-то полгода, а он поменялся до неузнаваемости. То ли самогон его изменил, то ли ещё что. Неважно. Сейчас, когда мать с братьями ушли в город, он стал ко мне приставать. То коснётся ноги, то попу погладит, а недавно прижал к холодной печи и… и… дышал перегаром в лицо… и… и… щупал, трогал… и пытался засунуть свой мерзкий язык… мне прямо в рот…

— Спокойно, Оль. Ты во сне. Это происходит не с тобой. Что дальше было?

Я ударила его промеж ног, он согнулся от боли, и это дало мне возможность убежать, спрятаться, закрыться в детской комнате. Теперь он ломает дверь. Меня одолевает ужас, я не могу ничего придумать, чтобы остановить отца. Как заставить его опомниться? Что делать? Дверь раскурочена полностью. Он просунул руку в дыру, зыркнул сквозь щель на меня злыми глазами и отворил засов… Я кричу, чтобы он одумался, чтобы прекратил, но в его руке топор… Мне страшно. Что я могу сделать? Только вжаться дальше в угол. Он идёт… Он приближается… Нечеловеческая улыбка играет на его лице… и… он расстёгивает штаны… Я прошу… Я умоляю… Он бьёт. Сильно, наотмашь. Всё, как в тумане… Бросает меня на кровать, рвёт одежду… и… и…

— Пропустим это. Оль, что происходит потом?

Мать… Она в ужасе. Братья выглядывают из-за неё… Она что-то кричит — мне не разобрать. А он встаёт и направляется к ним… Всё смутно… Словно воля покинула меня. Внутри боль, влажно… внизу. Трогаю — кровь… Потом выстрелы! Я вскакиваю, бегу, пока хватает сил. Врываюсь на кухню, падаю прямо… на мёртвые тела матери и братьев… Вокруг боль… Её столько, что она мешает думать. Он затаскивает трупы в шкаф, а я, как безвольная кукла — не в силах встать, отомстить ему… сделать хоть что-нибудь! Потом он бросает меня в погреб. Чтоб не сбежала…

— Всё. Стоп. Оль, ты забудешь это. Медленно, спокойно ты уходишь из дома. Отец тебе не мешает, он не замечает тебя теперь. Ты забираешь тела матери и братьев и уходишь вместе с ними, оставив его наедине со своим кошмаром. Ты хоронишь их в светлом и тихом месте, под берёзкой, повесившей ветви прямо над вами… Тебе хорошо… Ты чувствуешь, что их души упокоены, ты садишься под берёзку, и глаза наливаются тяжестью. Ты погружаешься в дрему. Тихо, спокойно. И в какой-то момент ты засыпаешь. Ты спишь. Крепко — это сон забвения. Он унесёт все плохие воспоминания, очистит память, сотрёт страх и твоего отца… И когда ты проснёшься, не будешь помнить ничего из этого… На счёт три ты распахнёшь глаза. Итак, начинаем. Раз… Два… Три…