На краю пропасти

— А вот тут интереснее, — с прищуром начал Игорь. Он ненадолго замолчал, а потом медленно заговорил, подбирая слова: — Буквой «М» раньше обозначали метрополитен в городах. Знаете что?

— Что? — в один голос спросили остальные.

— Эти люди, — лекарь указал на распятых. — Они из Москвы.

— Но что они делают здесь? Так далеко от места, где живут?

— Ну, об этом, конечно, лучше б их спросить… Я не знаю. Есть несколько вариантов. Например, как и мы, бегут. Или разведчики — ищут новые места для заселения. А могут быть мародёрами: собирают всё ценное в окру́ге. Но меня беспокоит другое. Почему они мертвы и что они не поделили с убийцами?

В кабине «КамАЗа» на несколько минут поселились тишина и тревога. Затем Игорь тронул автомобиль с места.

— Во всяком случае, нам нужно место для отдыха подыскать, но надо быть осторожными.

Глава 6 Секта мира

Как жаль, что этот чудесный город с таким количеством беспомощных жертв под завалами остался позади. Митяй с большой неохотой покинул это благодатное место, сулившее столько свежей пищи. Кровь, много крови, реки… Пришлось бы потрудиться, чтобы откопать часть останков, заваленных досками, но время не терпело: оно медленно утекало, увеличивая и расстояние меж ним и целью. След автомобилей быстро остывал на холодной дороге, лишь запах врага застревал меж деревьев, вяз в сухой траве по обочинам, маячил перед внутренним взором, напоминал, куда бежать. Звал.

Рядом с доро́гой появилось открытое пространство, насколько хватало глаз, по полю были разбросаны одинокие покосившиеся домики. Съёжившиеся, пригнувшиеся к земле то ли от холода, то ли от отсутствия жителей. Некогда яркий пролаченный жёлтый брус потемнел, иссох до серости, словно впитал в себя окружающий бесцветный мир, поддался его угасанию и тлену.

Чудовище замедлилось, потом остановилось. Неясное пока еще чувство заставило замереть и вглядеться меж домиков, туда, где одинокая фигура в сером балахоне стояла на выпуклом поле. А драные полы одежды развевались на ветру.

Митяй заворожённо пошёл в сторону этого «чуда». Именно «чуда» — непонятную фигуру невозможно было как-то учуять. Ни один из органов чувств твари, кроме зрения, не ощущал присутствия кого бы то ни было. Удивлённая этим парадоксом, существо решило узнать в чём дело. Оно медленно и осторожно заскользило меж скорченных домиков к застывшей посреди поля фигуре, скрываясь за строениями.

С приближением новое чувство начало накатывать на монстра, ещё не испытанное ранее. Маленький Митяй, проснувшийся глубоко внутри, забился от ужаса, будто чувствовал опасность, нечто неведомое и чуждое человеку настолько, что от страха тот готов был хоть сквозь землю провалиться, но в отсутствие оной мог лишь трепыхаться, стараясь затаиться поглубже и исчезнуть совсем. Этот страх передался и монстру. Угроза, исходящая от фигуры, чувствовалась на расстоянии. Что-то знакомое из старого времени ощущалось в ней, но исковерканное, искажённое и неправильное.

Монстр прижался к земле всем телом на случай нападения, а Митяй внутри вдруг вспомнил слово. Пугало! Обычное чучело, только с извращённой, полярной задачей — не страшить, а привлекать чужое внимание. Заманивать любопытную жертву в ловушку. Вот только в чью западню?

Ветер, стелящийся по земле и огибающий сжавшиеся от холода домики, сменил направление. И тварь отчётливо уловила запах неизвестных зверей, которых ещё не встречала. Она ощетинилась чёрными волосками-иголками и затравленно оглянулась. Но кроме одинокой фигуры в ветоши, никого вокруг не было, а чучело-приманка продолжало стоять, не шелохнувшись, лишь тряпьё развевалось на ветру, притягивало взгляд, гипнотизировало.

И только обострившиеся чувства спасли монстру жизнь. Он именно почуял, а не увидел, как серая доска позади расслаивается, заносит костлявую лапу над шеей, ещё бы секунда… Но Митяй-монстр резко изогнулся и отсёк тощую голову клешнёй. Серая голова покатилась по земле, вращая глазами с вертикальными щёлками-зрачками и меняя цвет. Ящерица-хамелеон ещё несколько секунд дёргалась в конвульсиях, тощее тело размером с человека извивалось и колотило по земле лапами с острыми и длинными когтями, а оторванная голова верещала на ультразвуке.

Теперь, не скрываясь, обнаруженные ящерицы начали выползать изо всех щелей старых построек, пища и быстро перебирая лапами. Когда в камуфляже больше не было смысла, хладнокровные пресмыкающиеся вернули обычный окрас и атаковали жертву.

Человеку пришлось бы нелегко, но монстр проявил себя во всей красе, продемонстрировал истинную силу и скорость. Глупые пресмыкающиеся перли на него без остановки, но оказались слабее генноизменённого человека. Зверь внутри опьянел от крови, он рвал головы, тела на части. Инстинктивно встав спиной к стене, он отразил первую волну атаки и не чувствовал усталости, пока израненные ящерицы уползали, но им на замену появлялись другие. И новой рекой потекли на жертву.