На исходе ночи

Тишина наверху. Как будто все ушли, оставив фонарь включенным и крышку люка незапертой.

– Даже сейчас у тебя не хватает смелости признаться в том, что ты ловец. – Мейт не задавала вопроса, а констатировала не подлежащий сомнению факт.

Ше-Киуно устало вздохнул. В разговоре, что приходилось вести с рыжей, не было ни малейшего смысла: она не желала слушать, что говорил ей Ани, он же, в свою очередь, не мог понять, что пыталась доказать ему Мейт.

– У меня хватает здравого смысла, чтобы не называть себя чужим именем.

– Какое же твое имя?

– Ани Ше-Киуно.

– Хорошо, пусть будет Ани. Хочешь знать, почему ты оказался в этом погребе?

– Наконец-то мы добрались до сути, – усмехнулся Ше-Киуно.

– Так хочешь или нет?

Вопрос прозвучал так, будто Мейт и в самом деле полагала, что Ани мог дать отрицательный ответ. И тогда бы она встала и ушла. А если Мейт забудет закрыть крышку люка, за нее это сделает Ири. Глупо.

– Да, – Ше-Киуно наклонил голову так, что теперь Мейт был виден только его затылок. – Жажду.

– Десять больших циклов тому назад ты забрал моего отца, – произнесла Мейт точно обвинительный приговор.

– В каком смысле «забрал»?

Ше-Киуно задал вопрос по инерции, поскольку и без того все было ясно. Мейт снова пыталась обвинить его в том, что он работает ловцом. Что ж, теперь по крайней мере понятно, что мотивом похищения служит месть. Во всяком случае, со стороны Мейт. Ири – Ше-Киуно нутром чувствовал – месть не интересовала, ему было нужно что-то другое. Почему он хотел, чтобы Мейт спросила о призраках? Понятное дело, Ири сумасшедший, но даже в действиях безумцев зачастую удается проследить определенную логику, изломанную в соответствии с законами их деформированного сознания.

– А спустя два больших цикла ты пришел за моей матерью, – продолжала Мейт.

– Твои родители были варками?

– Они были моими родителями. И я на всю жизнь запомнила лицо того, кто их у меня забрал. Я не искала тебя специально, но сразу узнала, когда случайно встретила на улице. И я пошла за тобой.

– Я не виновен в смерти твоих родителей. Что бы с ними ни случилось.

– Ты виновен в том, что зарабатываешь деньги на страданиях людей.

– Перестань! – Ше-Киуно обхватил голову руками. – Хватит!

– Ты хочешь что-то сказать?

– Допустим, я тот, за кого ты меня принимаешь. – Дабы предупредить возможные возражения, Ше-Киуно поднял обе руки вверх. При этом голова его оставалась опущенной. – Допустим! Что ты собираешься делать? Хочешь убить меня? Или будешь держать в этом вонючем погребе, пока я не сгнию заживо, как варк?

Ани услышал, как Мейт усмехнулась.

– Последнее предложение мне определенно нравится.

– Это не вернет тебе родителей.

Тишина в ответ.

– Но этим ты сломаешь жизнь себе. Как ты будешь жить с мыслью, что убила человека?

– Я не собираюсь тебя убивать, – тут же возразила Мейт.

Она колеблется, не знает, что делать. Уже хорошо.

– Эй! – подал голос долго молчавший Ири. – А как поживает твой призрак?

– Спроси у него сам, – огрызнулся Ше-Киуно.

– Хочешь, я дам тебе схороник?

– Для себя прибереги, ка-митар.

Ири ответил не сразу. Ага! Значит, Ани угадал.

– Я слышал, как ты кричал.

– И что с того?

– Ты умрешь, не дожив до рассвета!

– Надеюсь, ты тоже.

Хоп-Стах, как же это глупо – вести словесную перепалку с идиотом!

– Я устал, – сказал Ше-Киуно.

Он и в самом деле чувствовал себя уставшим. К тому же Ани вдруг почувствовал полнейшее безразличие к тому, что должно произойти – через малый цикл, через средний, через большой. Ше-Киуно наклонился, протянул руку и провел ладонью по переливающейся голубоватыми искорками шкуре призрака Ночи. Рассвет наступит в любом случае, увидит он его или нет. Так ведь? Так, ответил Сун. Ну вот и славно.

– Если вам больше нечего сказать, то я хотел бы отдохнуть.

Ани оперся рукой о земляной пол, как будто собирался подняться на ноги. Люк над его головой тут же захлопнулся. В темноте были видны только неясные очертания призраков Ночи, неподвижно сидевших по сторонам от Ше-Киуно.

– Эй, слушай меня! – Должно быть, оттолкнув Ири, Мейт снова приподняла крышку люка. – Слушай меня, Ону Ше-Кентаро!

Ани словно током ударило. Ону Ше-Кентаро – имя ему знакомо! Конечно, знакомо, подтвердил Шор.

– Как ты меня назвала?

– Я еще не знаю, что делать с тобой…

– Почему ты меня так назвала?!

Ани рванулся вверх, ударил рукой крышку люка. В луче света мелькнуло искаженное страхом лицо Мейт – девушка с криком отпрыгнула в сторону. Ани поднялся почти в полный рост. Ему было достаточно опереться руками о края люка для того, чтобы выбраться из своего узилища. От неожиданности такой голова у Ше-Киуно закружилась. Собственно, он только хотел выяснить, почему Мейт назвала его чужим именем? Ани еще не решил, что делать, когда ка-митар ударил ногой по крышке люка. Получив удар по голове, Ше-Киуно упал на холодный земляной пол. Наверху стукнула щеколда, ударом руки загнанная в петлю, и раздался крик Ири.

Глава 15 Катарсис.