Мысы Ледовитого напоминают

«И естли по милости Божией возвратятся в целости, то зело по его великого государя милостивому обещанию пожалованы все будете великою его царского величества милостию, и переменены чинами, и повышены многим числом окладами и дачею в приказ его великого государя жалованья, и богатством будете уснабждены. Буде же по воли Христа Бога нашего в той посылке и кончину животу своему примете, надеяние на Него, содетеля всех Христа Бога нашего, что Он, содетель наш, даст вам во оном веце живот вечный; предела сего смертнаго ни кая плоть минути не может, и о сих посланных всегда просити будет Церковь Божия, чтоб прося себе от Христа помощи, шли в тот путь по повелению его царского величества без всякого сомнения, а надежду б имели, что Он, всего содетель, не оставит вас своего ради имени. А оставшие жены и дети не будут оставлены, по указу его царского величества уснабжены будут» (Е[СИ, док. 12, с. 38).

Надежды Ельчина были наивны, зато можно надеяться, что языковый анализ еще позволит выявить авторство необычного анонима — Ельчина или другого.

Между прочим, аноним отметил, что стоимость провоза на пути из Якутска в Охотск возросла в 35 раз всего за 15 лет[362]. Для удешевления он предложил радикально улучшить средства перевозки — например, где можно, отказаться от лодок в пользу барж, берущих по тысяче пудов и больше. А на Юдоме, где баржи не проходят, нужно построить пристань для перевалки с барж на лодки, берущие по 500 пудов, и в них плыть 300 верст до Юдомского Креста. Здесь следует дожидаться зимы, чтобы перевозить грузы в санях до Урака, где до весны строить лодки. Это — самая дорогая часть пути[363], но без лодок выходит дороже, ибо влечет огромную потребность в людях и лошадях, а они во множестве гибнут от голода, холода и перенапряжения. По данным анонима, так было в первую экспедицию: «хотя немного людей в ней было, а лошадей с три тысячи ходило[364], и не возвратилося назад и ста лошадей» (ВКЭ, с. 470). Число погибших людей он назвал так: «около 30 служилых» — видимо, трупы согнанных на работу крестьян и кочевников вовсе никто не считал.

Вскоре осторожный Беринг предпочел обойтись и без Урака, и без зимовки. А именно, в 1737 г. сам он проследовал из Якутска в Охотск посуху, вьючной тропой, использовав более 200 крестьянских лошадей[365]. Его можно понять: АК давно торопит; поэтому людей, хлеб и одежду следует доставить в текущем году, чтобы в 1738 г. отправить на Камчатку хотя бы один корабль (он был уже готов[366]) и строить остальные. Но налицо грубая жестокость к местным жителям, ибо, не дав им заготовить вовремя припасы, Беринг обрек их на голод, а многих — на голодную смерть вместе с детьми. За это на него поступало множество жалоб, но то уже другая тема.

10) Итог: Салтыков и Великая Северная экспедиция

Великая Северная экспедиция была военной (солдаты составили, по Вакселю, половину ее численности), она сгоняла на работы крестьян и коренных жителей с их транспортом, а также ссыльных, тысячами. С одной из этих толп проехал в Охотск сам Беринг с семьей, и таких событий было в ходе экспедиции множество (они частично описаны у Вакселя и в ВКЭ). Этим она, разумеется, донельзя осложнила свои отношения и с местным населением, и с местными властями, причем данная трудность была предопределена в самом ее замысле.

Салтыков не называл предлагаемую им экспедицию военной, не видят ее таковой, по сути, и до сих пор, но иной она быть не могла, так как шла по необследованным местам, часто среди непокорного населения, да еще за его же счет питалась, одевалась и двигалась. Могла ли она быть менее затратной, а с тем и менее жестокой? Думаю, могла, если бы не ставила себе несовместимых задач (о чем многие писали). Поиск СВ-прохода не стоило соединять с освоением Охотского бассейна и Камчатки, не говоря уж о «поиске новых землиц».