Мысы Ледовитого напоминают

«Возлагая надежды на страх и жесточь, Петр Великий упустил из виду, что… боязнь кнута или казни перевешивалась чрезмерной тягостью существования». «Яркий пример этого представляют указы, имевшие целью предупредить побеги из армии». А именно, указ 1705 г. предписывал вешать беглых (каждого третьего) и укрывателей; но побеги лишь усиливались, пришло «сознание бессилия», требовались солдаты, а не трупы, и казнь заменили поркой; а указ 1713 г. обещал прощение при добровольной явке; и это не помогло, так что указ 1719 г. взывал уже к боязни «не только здешней казни, но и суда Божия» [Тимофеев, с. 82–84].

Для нашей же темы важно следующее:

«Увещания становятся еще трогательнее и подробнее в царствование Анны Иоанновны, в эпоху бироновщины, когда тяготы военной службы возросли, „жесточь“ усилилась; бежали не только солдаты, но и кадеты». Многие себя уродовали, чего, как убеждал указ, «и у варваров не водится» (там же, с. 84).

Казалось бы, хуже, чем при Петре, быть не может, но ведь было (так, набор в рекруты более чем удвоился [П-2, с. 314]), и в этой-то обстановке герои Очерка 4 вершили свои подвиги.

4. Сокращение населения при Петре

Катастрофическое сокращение населения, которое казенные историки именуют измышлением Милюкова или его неумением считать, в действительности имело место: сокращение было оценено еще петровским Сенатом в почти 25 %, а Милюков как раз снизил оценку до 20 % [Ключевский, с. 117]. Эта оценка была основана на уменьшении числа дворов за 32 года между переписями.

Главными ошибками Милюкова принято считать 1) отнесение им основной убыли населения ко времени правления Петра (за 1700–1710 убыло вчетверо больше, чем за 1673–1699 — писал он, не приведя расчетов [Милюков, 1905,с. 188]););2)объединение в одну графу погибших, умерших, ушедших в разбой, нищих и сбежавших; 3) смешение понятий «опустевший двор» и «неучтенный двор».

Разумеется, так поступать Милюкову без подробных объяснений не следовало, и, тем самым, указание критиков справедливо. Однако их вывод ложен: внимательное чтение его книг [Милюков, 1900; 1905] убеждает, что в качественных выводах своих он не ошибся. Его занимало сокращение налогооблагаемой базы при Петре, и он его действительно показал — не хватает только оценки числа беглецов, плативших подати на новом месте.

Другой вопрос — насколько оно было вызвано действиями Петра, а насколько системой власти. Петр в то время действовал, в основном, на Севере — в Архангельске и Петербурге, и как раз в этих двух губерниях отмечено катастрофическое обезлюдение, около 40 % дворов. Причину обезлюдения Милюков пояснил на типичной волости. Это Малая Веретея Белозерского уезда, где

«описано 11 поместьев, в этих поместьях 7 помещичьих дворов, в которых живут только 4 человека дворян мужского пола. Остальные помещики, 6 человек, по государеву указу взяты в драгуны, один в школьное учение; в их дворах остались либо жена с детьми 9–10 лет, либо мать или брат на возрасте, либо просто живут дворовые люди… Из таких покинутых деревень чаще всего бегут крестьяне».

Родные не знают, где их угнанные главы семей, помещики (!). Здесь