Мысли

Конечно, полагающий себя в центральной зоне этой модели или предполагающий ее за основной предмет своего исследования, либо культурно-мифологического манифестирования, предполагает ее так же как основное поле разрушения главных, центральных, магистральных проблем и вопросов современной культуры и экзистенции, что, собственно, мировая практика последних лет и подтвердила.

Так что будем мыслить логически.

При попытках как-то локализовать этот феномен, найти эссенцию, определить и постулировать адекватный масштаб рассмотрения, некий реализационный уровень с набором необходимых и достаточных оснований в зависимости от определения, а также от отсчетной точки рассмотрения, в основном, культурно-временной, например, для традиционного честного русского культурного поэта, постмодернизм — это все, что лежит за пределом понимания.

Я вспоминаю случай, пересказанный мне Львом Семеновичем Рубинштейном. Он как-то зашел в один дом и застал там ныне уже скончавшегося поэта Евгения Винокурова, который в 70-е годы посетил Америку и рассказывал, что там творится бог весть что, какое-то современное искусство, в котором наши играют немаловажную роль. Его спросили: «Кто?» — «Да вот, Комар и Меламид». Его спросили: «А что же они делают?» Он ответил: «Да так, мелькает, мелькает все». Если вы представите, чем занимались Комар и Меламид в то время, — а это был расцвет их ностальгического соц-артистского мифа, — станет ясно, что описывал Винокуров — свое собственное внутреннее состояние, как бы некое мелькание сознания традиционного в его попытках воспринять, что же происходит. И в этом отношении он был больший реалист в описании конфликта старого искусства и нового, чем мы с нашими возможностями и попытками описать вполне ясный и спокойный путь перехода традиционного искусства в современное.

Вот эта зона мерцания, которая отделяет традиционный художественный менталитет от современного, есть, на мой взгляд, почти непроходимая зона, и закидать ее трупами возможных «посрединных» художников и критиков, мне кажется, невозможно и методологически неправильно, о чем я на первом заседании пытался говорить. Наверное, очень невнятно, судя по вопросам, мне возвращенным.

Дальше. При попытке определения выделяют различные реализационные уровни как критериальные — цитатность, аллюзивность, ироничность, дискурсивность, пустотность, то есть отсутствие в тексте пласта личных авторских амбиций, авторского маркированного языка, совпадающего с центральным положением художника — описателя мира, пустота центра привычно имманируемой традиционным культурным сознанием мандалы мира, отсутствие утопически проективного пафоса и актуализация операционального уровня. Что само по себе в отдельности или в парных сочетаниях, в различных пропорциях, на различных сборочных столах вполне может быть собрано в различные стилевые и поведенческие феномены различных менталитетов, эстетик, стилистик, времен и эпох.

Но будем рассуждать логически.

Действительно, не вдаваясь в детали и подробности генезиса и хронологии, в особенности при общей хронологической спутанности в нашем регионе, я должен сказать, что отличие нашего региона от Запада — это то, что к нам новые направления приходят пучком, то есть то, что было хронологически разделено в западной культурной последовательности и было в какой-то мере реакцией друг на друга, к нам приходит пучком, и мы выделяем всегда некие доминанты — скорее синтетический принцип, нежели дифференциальный.

Мы пытаемся вычленить некую общность пришедших к нам явлений как одновременных, и поэтому мы как бы моментально их идеологизируем. И в этом отношении совпадение хронологии нашей с мировой весьма условно, не по принципу временных совпадений, а по принципу их восприятия.

Замечу, что конгломерат разнокультурных совпадений разновозрастных элементов с различной скоростью становления и умирания, акцентированная языковая практика искусства перенесла центр активности художника в сферу манипулятивности и операциональности. То есть в этом поле прочтения любая объективная или визуальная деятельность в результате демонстрирует художника (актуального деятеля культуры) как существо преимущественно референтирующее и таксонимирующее.