Мыши

– Прошу!-пригласил Смагин.

Комов, прижав сумку к груди, словно ребенка, выбрался наружу.

– Это со мной,-сообщил Игорь Матвеевич мрачному консьержу; тот кивком выдал Комову пропуск и, как показалось Алексею, нажал где-то под своей стойкой невидимую кнопку.

– Круто у вас тут.

– Стараемся не доставлять вашей гильдии лишних хлопот. Всё на сигнализации, видеокамерах и спецоборудовании.

"Не поможет!"-хотел сказать Комов, но только хмыкнул – и получилось чуть ли не восторженно.

В зеркальной коробке лифта Комовская сумка смотрелась совершенно отвратительно. Да и с отражением самого себя он старался не встречаться глазами.

Когда они вошли в прихожую с аркой и фонтаном, следователь поспешил поскорее стряхнуть сумку в самый неприметный угол.

– Проходите, Алексей Петрович. В эту дверь с желтыми стеклами.

За желтыми стеклами оказалось что-то вроде кабинета. Впрочем, для чистопородного кабинета здесь было слишком много всего: пианино, какие-то надменные вазы и даже горка с хрусталем и стеклом под разное настроение и любые напитки. Комову особенно понравилась молочно-белая ваза, покоящаяся в изощренном чугунном плетении.

– Нравится?-интимно спросил Смагин у него за спиной.

– Да нет. Гляжу: не вылезет ли из-под какой-нибудь цацки тень Института генетики.

Даже кожей можно было ощутить, что Игорь Матвеевич оскорбился. Но, как галантный хозяин, заставил себя промолчать.

– Выпьете что-нибудь? Виски, коньяк… или – пивка?-добавил он с каплей яда, вспомнив о полуплебейском положении гостя.

Ах, с каким сладостным удовольствием выпил бы Комов какого-нибудь вкусного пива из запасов наглого капиталиста. Но теперь пришлось буркнуть:

– Виски.

– Поддерживаю ваш выбор. Присаживайтесь,-пригласил Смагин опуститься в кресло сдобной формы, а на широком и низком деревянном столе стали появляться современные атрибуты гостеприимства: ваза со льдом, два кряжистых стакана с изображением далекого Лондона и бутылка с шагающим человечком.

– За наших лучших пинкертонов!

Под эту то ли насмешку, то ли лесть Комов глотнул плотную жаркую жидкость, цветом издевательски похожую на желанное пиво.

– Теперь я вас слушаю, Алексей.

– Обстановка изменилась, Игорь Матвеевич.

– Улучшилась или ухудшилась?

Комов еще раз приложился к напитку.

– Помните ту штуковину, что вы нашли в машине? Это уже позавчерашний день. Прогресс у этих существ идет очень быстро. У людей между топором и паровозом прошли тысячи лет, а им потребовалась всего лишь пара недель.

– Они построили железную дорогу?-заинтересовался Смагин и тоже хлебнул из стакана.

– Хуже.

– То есть?

– Хуже – значит, хуже,-сказал Комов, раздражаясь от законного, в общем-то, Смагинского любопытства.

– Странный ответ на вполне конкретный вопрос,-сказал, тоже раздражаясь, Игорь Матвеевич.

– Если бы я знал точно, я бы вам рассказал.

– Так расскажите, что знаете.

– Это только догадки и предположения.

– Получается – вы оторвали меня от всех дел…

– Срочных,-подсказал Комов.

– Срочных. И важных,-подтвердил Смагин.-Исключительно чтобы сообщить о том, что у вас имеются некие неясные подозрения, которые вы не в состоянии открыть?

– Не совсем так. Я хочу сообщить, что должен по крайней мере несколько дней быть неотлучно с вами.

Смагин на некоторое время потерял дар речи; глаза сузились и посмотрели на Комова с насмешливой брезгливостью – как при первом знакомстве.

– Я держал вас за более серьезного человека.

– Я серьезен,-сказал Комов с драматизмом, достойным лучших театров этой страны.-Поверьте, я безумно серьезен!

– Значит, в этой вашей сумке…-начал догадываться Смагин.

– Тапочки, зубная щетка и все прочее,-подсказал Комов, умолчав, однако, о пистолете.

– Потрясающе!-воскликнул Смагин.-Какой основательный подход к делу! А нужно ли это?

– Во-первых, я отвечаю за вашу жизнь, поскольку знаю, что вы в опасности. Если вас ухлопают, буду чувствовать себя виноватым.

– И не спать ночами,-хмыкнул Игорь Матвеевич.-Я легко освобожу вас от этой заботы. У меня есть друзья в лучших охранных структурах. У меня, в конце концов, телохранитель на лестнице…

– Никакие охранные гении не имеют представления, от чего вас надо защищать. А доходчиво растолковать им я не берусь. Может – вы сами?

Смагин добросовестно подумал.

– В принципе я с вами согласен. А во-вторых?

– А во-вторых,-сказал Комов с гораздо меньшим пафосом,-я уверен, что вас… за вами…-он запнулся, но решил всё же играть в открытую,-Короче, у меня есть основания полагать, что охота за вами идет уже на другом уровне. И когда-нибудь вы с охотниками всё равно встретитесь.

– Если не уеду куда-нибудь подальше.

– Вот до тех пор я с вами и побуду. И, когда произойдет встреча, я хотел бы быть рядом.

– Зачит, на живца ловите?-ожесточился Смагин.

– На мне расследование,-объяснил Комов.-А я привык каждым расследованием заниматься серьезно.

– Да уж куда серьезней!-усмехнулся Игорь Матвеевич.-Может у вас и манок какой имеется, а?

– Манка нет,-сознался следователь.-Да его и не нужно. С вами во всяком случае.

Смагин хотел еще что-то добавить, но после этих слов ограничился тем, что вылил себе в рот всё, что оставалось в стакане.