Мы все мертвы

Она чувствовала большой холодный камень внутри себя. Камень, вобравший в себя злость и ненависть, муку, отчаянное желание вернуть былые времена – а ещё осознание, что и возвращать-то нечего.

«Ты никогда здесь не была своей, тебя никогда здесь не любили».

Это Джей знала. И знала всегда. Но теперь, пока она шла по выжженной земле, это не имело уже значения. Осталась она одна. И ей нужно довести до конца семейное дело, потому что больше никто не смог, – а если она не сможет и этого, то в чём вообще весь её смысл?

«А у тебя должен быть смысл?»

У всех он должен быть. Джей подумала, что люди рождаются в этом мире не просто так – иначе вряд ли отец бы так держался за семейную фамилию и целительство и вряд ли бы она сама так стремилась то в лес, то в город.

Люди зачем-то рождаются. И людям нужно зачем-то жить. Ей – чтобы сделать единственное полезное и правильное дело.

Она не смогла спасти Лину, родителей и Белую Землю. Пусть она спасёт хотя бы правду.

Которую узнает в лесу.

И, не отрывая взгляда от деревьев, которые с каждым шагом становились всё ближе, она шла, ведомая единственным желанием спасти правду. Даже не себя.

Хвоя

За полгода до

– Вы серьёзно напортачили со своим целительством, да?

Как только Джей зашла в мастерскую отца, она уже знала: это плохая идея. Это очень плохая идея. Всё намекало ей на это: дрожащие руки отца, колдовавшие над большой круглой кастрюлькой, открытые ящички на полу, из которых виднелись паучьи трупы, пыльный воздух и тошнотворный запах, который она даже близко не могла распознать.

Всё кричало: «Опасность!»

Джей каждой клеточкой тела было неуютно здесь находиться, а когда отец к ней повернулся и тяжело вздохнул, так и вообще захотелось убежать подальше от дома.

Но она этому не поддалась.

– Джей, это так тяжело объяснить… – Голос отца был очень усталым, слова он едва тянул.

Она сглотнула, понимая, как ей самой трудно видеть отца таким вымотанным. Но, с другой стороны, кто этому причина?

И Джей вздохнула, не желая ни бороться с ним, ни отступать.

– Я понимаю, что нужно потерпеть, подождать… но ты от меня всю жизнь что-то скрываешь. Я не могу так больше. Честно. Не могу. – Она заморгала часто-часто и вытерла глаза, убирая слёзы.

Отец встал со своего кресла и подошёл к Джей, пнув пару ящиков по дороге. Схватил своими горячими руками её щёки, заглянув в глаза. Как всегда – тёплый взгляд и успокаивающая улыбка, одна и та же на все времена, на любую из дочерей.

– Я обещаю, что расскажу тебе всё, когда мы закончим.

– Когда это будет?

Если бы отец сказал ей, что придётся ждать ещё год, она бы ждала. Да даже три или пять. Она могла бы увидеть конец этого невыносимого, одинокого пути.

– Доченька, я не знаю.

Джей разочарованно застонала.

– Почему всё не может быть как раньше? – Она убрала от себя отцовские руки, не желая его теперь даже касаться. – Чем была плоха наша жизнь?

– Да нам бы не дали жить нормально! – воскликнул отец и тут же взял себя в руки. Он выдохнул и подошёл к столу, пока Джей оставалась на выходе из комнаты. Не шевелясь. – Жизнь – это постоянный труд и совершенствование. Если ты стоишь на месте – ты на самом деле падаешь. Мы бы и упали.

– Ты постоянно говоришь загадками…

– Да нет тут никаких загадок. – Отец плюхнулся на кресло, и травинки разлетелись по столу. – Люди уже говорят о том, что в деревне жить – гибельное дело. Скоро они начнут разъезжаться вслед за Хоуками. А что нам-то делать в городах? Наша сила – в природе… Поэтому нам нужно показать людям что-то такое, чтобы они остались. Воскресить настоящую силу природы, а не просто там отварчики да лечение… Иначе всё, что мы умеем сейчас, исчезнет, станет таким незначительным. Поэтому даже хорошо, что ты тогда мне показала… после Блэквеллов… какую силу можно найти в природе. Я раньше даже не догадывался.

Джей вздохнула, чувствуя, как тело её вновь окутывает бессилие. Отец говорил правду. Так и было. Но что-то терзало её, не давало успокоиться.

– Неужели нельзя что-то придумать… другое?

На самом деле она хотела спросить: «Неужели это нужно делать без меня?» – но тут же поняла, что скажет ей внутренний голос.

– Если б можно было – неужели мы бы не сделали?

Джей промолчала. Отец во всём звучал хорошо. Но как же её расстраивало, что для светлого будущего им всем нужно запираться в доме, а ей – жить так, словно она никогда не носила фамилию Крейн!

«А разве ты не всегда так жила?»

– Солнышко, – подал голос отец, – я знаю, как тебе тяжело. Это трудные времена. Это испытание для Крейнов…

– А где Лина? – схватилась Джей за любой вопрос, лишь бы не слышать от отца одни и те же слова.

– Лина? Ну-у, она работает.

– Или она в лесу?

«Куда тебя клонит опять… Несёшь бред. Каждый раз».

– С чего бы ей там быть? – На лице отца – искреннее удивление. Он потянулся к травам на столе, но все они уже разлетелись.

– Не знаю. Вы же что-то делаете с лесом. Или я неправа?