Мы уже там? (ЛП)

Элайджу поражает одно осознание, сколько людей до него прошло по этому самому месту. Наблюдая, как мимо скользят «найки» и туфли, он пытается представить, какие ноги ступали здесь века назад. Можно всю жизнь стоять на этом самом месте и повидать людей со всего мира. Но вместо этого все идут вперед и никого не видят. Продолжая сидеть на полу, Элайджа смотрит на потолок: золотая плитка и настенные росписи со сценами эпоса и божественного вмешательства. Потолок и пол говорят на разных языках. И там, и там искусство, но сверху история, а внизу – математика. Между ними идут люди, все до одного – иностранцы.

Элайджа встает на ноги и снова вливается в поток. Он залезает в углы, к изящным гробницам, уравновешивающим монументальность здания. Он останавливается перед статуей незнакомой святой. У ее ног дрожит пламя свечей. Элайджа обожает ритуалы со свечами: как его мама водит руками над пламенем в Шаббат, или как зажигают две памятных свечи в Йом-Киппур. Здесь, конечно, традиции иные. И все равно Элайдже хочется привычным жестом зажечь свечку. Он кладет в ящик три тысячи лир и берет со стойки свечку. Он поставит одну за Кэл. Она христианка, может, так даже можно. Он думает, чего бы она пожелала. Что она рассказала бы святой. Он зажигает фитиль от другой свечи и гадает, переходит ли с огнем загаданное желание. Воск стекает ему на руку. Подбегает пожилая женщина и берет свечку себе. «Кэл. Кэл. Кэл».

– Счастья, – шепчет Элайджа и ставит свечку на алтарь. Когда он убирает руку, воск на ней застывает. Пожилая женщина поджигает свою свечу, и на ее лице вспыхивает улыбка.

Элайджа думает о днях рождения и гадает, почему на них желания загадывают, не зажигая свечки, а гася. Он хотел бы, чтобы свечки никогда не задумали.

Несколько минут посмотрев на свечки, он кладет в ящик еще несколько монеток. Не за свою свечку, а за все сразу. Сдачи не надо.

========== 19. ==========

В отеле Дэнни запоздало понимает, что для сна еще слишком рано. Он ворочается, пытаясь подобрать такую позу, чтобы заснуть, но ничего не выходит. Промаявшись полчаса, Дэнни подползает к краю кровати и берется за телефон. После долгих пререканий со сварливым оператором (который, видимо, не узнал бы телефонную карту AT&T, даже если бы та заплыла на гондоле к нему на стол) Дэнни наконец попадает в свою голосовую почту. Девять новых сообщений; Дэнни рад, хотя мысленно и упрекает всех, кто оставляет сообщения, хотя в сообщении его автоответчика ясно сказано, что он уехал. «4 – сохранить, 6 – стереть, 1 – ответить» – эти кнопки давно стали неотъемлемой частью его жизни, его мантрой на автоответчике. Он иногда ловит себя на том, что даже в нормальном разговоре нажимает «6», чтобы стереть то, что услышал.

Он разгребает сообщения с эффективностью молодого дельца. Он рад слышать, что не произошло ничего экстренного, и не меньше рад, что вообще почти ничего не происходит. Шестое сообщение – от юриста Коди: тот сообщает, что один из слоганов Дэнни официально зарегистрирован и пойдет в рекламе. Дэнни улыбается и пересылает сообщение Эллисон. Он добавляет, что счастлив работать в стране, где можно зарегистрировать права на фразу «Вся нефть на свете».

Прослушав все сообщение (некоторые – дважды), Дэнни оказывается перед новым выбором: «1 – записать сообщение, 8 – изменить автоответчик, 3 – прослушать сохраненные сообщения». Дэнни нажимает «1» – сказать «привет» приятелю-коллеге Джону. Потом снова «1» – сказать Эллисон, что все хорошо, и выразить надежду, что без него все выходит из-под контроля не слишком сильно. Уже нажав «#» для отправки, он вдруг решает кое-что добавить и снова нажимает «1»: попросить ее не зарабатываться уж совсем-совсем допоздна. Потом он звонит своей помощнице и говорит то же самое. Потом он подумывает нажать «1», чтобы поблагодарить Глэднера и Глэднера за отпуск, но сам понимает, как смешно это будет выглядеть, особенно учитывая, что они отослали его подумать о чем-нибудь, кроме работы. Вместо этого Дэнни неожиданно для себя – просто чтобы не вешать трубку – нажимает «3», откидывается на спину и закрывает глаза.

«У вас восемь старых сообщений, – произносит женский голос оператора автоответчика. – Первое получено один год, пять месяцев и двенадцать дней назад».

Играет тема из «Сумеречной зоны». Щелкает магнитофон, и начинается воспроизведение, постепенно набирая громкость:

«Итак, ребята, мы входим в мир ярких огней и больших городов… мир вина, женщин и трусиков… мир, где дебютанты все еще блуждают по просторам СоХо в поисках той самой идеальной рубашки за двести долларов. Да-да, мы вошли в… зону Дэнни! Да-да-да-да-да-да-да! Меня зовут Иниго Монтойя, но можете называть меня просто Уилл. Я вхожу в зону Дэнни, и мне нужно подготовить посадку. Так что пожалуйста, пожалуйста, перезвони мне: 415-66… черт, да твоя машина сама за меня договорит. Буду очень ждать звонка! Если не перезвонишь через пятнадцать секунд, я самоуничтожусь. Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…»