Мы обнимем смерть

Я заверила, что не приняла ее слова на свой счет, и последовала за ней до конца коридора, где она открыла дверь из простых бумажных панелей. Меня ожидала маленькая комнатка с чистыми циновками. Я вздохнула. Сухо. Тепло. Уютно.

– Я сейчас же принесу вам поесть, – сказала девушка. – Хотите чего-нибудь еще?

– Еды должно быть много, я страшно проголодалась. И нужна еще одна подушка для спальной циновки.

Я начала объяснять, что сплю беспокойно, и поэтому мне нужно много места, но запуталась, и девушка только сморщила губы в понимающей улыбке.

– Конечно. Вина?

– Чай.

Она удивленно подняла брови, почти так же высоко, как и отец.

– Как пожелаете. Да, и если вы захотите принять ванну… – Она намеренно смотрела мне в лицо, не рискуя опустить взгляд на грязную одежду. – Спуститесь по задней лестнице, там есть небольшая купальня. Ничего особенного, но вода теплая, а пользуются ею только люди, которые берут комнату на ночь, так что вас никто не побеспокоит.

– Спасибо.

Она поклонилась и вышла обратно в коридор, задвинув дверь за собой. Под стук удаляющихся шагов я бросилась к окну. Ставни были плотно закрыты из-за дождя, но я распахнула их. Быстро спускалась ночь, и, надеясь, что не заставила их ждать слишком долго, я выбралась из окна на крышу конюшни. Она оказалась не настолько крутой, как я опасалась, и я прошла по ней, ни разу не поскользнувшись, и спрыгнула на землю. Никто не закричал мне вслед, и под прикрытием темноты я выскользнула через открытые ворота обратно в переулок.

Рах и Чичи ждали на том же месте. Оба сидели в тени дома, и нависающие карнизы заслоняли их от дождя и поднявшегося ветра, но при виде меня Рах встал, а за ним и Чичи.

Забираться обратно оказалось сложнее, в особенности в скользких сандалиях, но наградой служила сухая комната и настоящая еда, я проглотила гордость и позволила Раху меня подсадить. Я уцепилась за карниз и перевалилась через него на черепицу. Чичи всегда была тяжелее, чем казалась, но даже с весом мокрой шерсти Рах с легкостью ее поднял и протянул мне. На такой высоте она разволновалась, ее когти прочертили на моих руках саднящие царапины, но я крепко прижала ее и перенесла по наклонной черепице.

Стоящий под окном Рах казался лишь тусклой, промокшей тенью. Я показала ему окно, он быстро кивнул и улыбнулся, а потом подпрыгнул и ухватился за карниз. Играя мускулами, он подтянулся к еде и теплу, сначала засунул в окно голову, а потом я увидела только его вихляющие сандалии, и он скрылся.

Я затаила дыхание, испугавшись, что показала ему не то окно, но вскоре снова показалась его голова, а затем и руки, в которые я отдала трясущийся комок мокрой шерсти. Я подняла Чичи, насколько могла, в надежде, что этого хватит, и мое сердце подпрыгнуло от радости, когда руки освободились от ее веса.

Чичи исчезла внутри, а потом Рах протянул руки ко мне. Еще недавно гордость не позволила бы мне принять помощь, но в последние дни я привыкла на него полагаться и без раздумий схватилась за его сильные пальцы, которые крепко сомкнулись на моих.

Я соскользнула через подоконник, и Рах отпустил меня, но ни он, ни Чичи не успели отойти, и я чуть не придавила обоих. Чичи взвизгнула и отскочила, мазнув мокрой шерстью Раху по лицу. Тот поморщился, а я засмеялась, глядя на его перемазанное грязью лицо.

– Красавец.

Он ухмыльнулся, и я сумела понять несколько слов из его ответа, отчего меня охватила неподдельная гордость.

Убедившись, что в комнате безопасно, я с ликованием раскинула руки.

– Видишь? Здесь сухо. – Я похлопала по циновке, и Чичи свернулась калачиком в углу, возмущенно посматривая на нас. – Я заплатила в сотню раз больше реальной стоимости, но думаю…

От стука в дверь улыбка сползла с моего лица. Рах дернулся, но я подняла руку, а другую прижала к губам. Чичи завиляла хвостом.

– Да? – отозвалась я.

– Я принесла ваш чай, госпожа, – раздался юный женский голос. – И вашу… вторую подушку.

Мои щеки покраснели при мысли о том, как много она успела подслушать. Низкие раскаты голоса Раха разносились на удивление далеко.

– Просто… э-э-э… Просто поставьте у двери. Я… переодеваюсь.

Я поморщилась, сообщив ненужные подробности, но девушка, похоже, не увидела в моем поведении ничего странного.

– Простите, что побеспокоила, госпожа. Я оставлю ваш чай здесь. Боюсь, еда будет только через полчаса. Сегодня в кухне много заказов.

– Благодарю.

Лязгнул поднос, и шаги удалились по коридору. Когда они слились с гулом внизу, я с облегчением выдохнула. Снова жестом велев Раху не шевелиться, я подошла к двери, приоткрыла ее на щелочку и высунулась. Коридор был пуст, не считая подноса с чаем, подушки, двух тонких полотенец и пары поношенных шерстяных халатов. Я закрыла рот руками, подавив сдавленный вскрик. Войдя оборванкой на затрапезный постоялый двор, я и не рассчитывала на такую щедрость, мне даже пришлось смахнуть слезы, пока я забирала вещи.

– Полотенце, – сказала я, кладя их сразу у двери. – И халат. Можем пойти помыться.