Мы говорим на разных языках (СИ)

- У нашего мира есть душа, брат, – тихо и очень серьезно возражает он. – Я не продам тебя даже за гору золота, потому что ты дорог мне, и не упрекну ни в чем не потому, что так не принято, а потому что я не хочу тебя ни в чем упрекать. Раз ты все услышал, то пойми, не в деньгах счастье, я заработаю сколько нужно, сниму квартиру, переедем отсюда. Ты станешь взрослым, станешь хорошим человеком и сможешь решать, как прожить свою жизнь. Вот этим мы отличаемся от них, – мы живые и настоящие, хотя в наших с тобой жилах и течет их дурная, поганая кровь…

Грэй вскидывает удивления взгляд.

Это все Грэнзэ только что ему сказал?

Немногословный, злой, сегодня в кафетерии обещавший снять с человека скальп за неуместное предложение?

- Почему дурная?

- Тот алкаш, что сделал нас в пьяном бреду и потом ушел побираться и сдохнуть, был бла-ародных кровей, – язвительно замечает Грэнзе, уставившись в ночь странно больными глазами. – Он пришел сюда из мира достатка и золотой мишуры, пришел, потому что не мог больше там жить, попрекаемый за свою любовь к алкоголю. Непонятый гений, бля. Мы – не такие, как все здесь. Не от сохи. Ты не заметил, что даже в школе отличаешься внешне?

Грэй кивает.

Да, он замечал разницу…

У брата и у него самого были до странного узкие кисти рук с длинными пальцами, совсем не свойственными их рабочему классу.

И лицо Грэнзэ, такое правильное и такое строгое среди грубых угловатых лиц тех, кто всегда ошивается тут.

Грэй знает, что его брат нравится женщинам, но ему и в голову не приходило, что Грэнзэ станет спать с ними за деньги, продавая свою внешность, доставшуюся, как теперь выяснилось, от отца-аристократа.

- Так мы…

- Верно, – Грэнзэ криво усмехается. – Ты поймешь все это через пару-тройку лет, когда на тебе начнут виснуть толпы этих облезлых красоток и совать тебе в карманы купюры, рассказывая, на какие чудеса они способны в постели.

Грэй брезгливо фыркает.

- Нет, брат, уволь, я не хочу такой жизни.

Засмеявшись, Грэнзэ хлопает его по плечу.

- Поэтому я и сказал тебе, что это моя жизнь здесь. А ты выберешь сам свою судьбу и, надеюсь, этот выбор будет достойным. Я дам тебе только один совет, Грэй, держись подальше от таких девушек, которые хороши как фарфоровые куколки и далеки от нас подобно звездам. Поверь – это больно.

Грэй кивает, соглашаясь, и улыбается.

Ему кажется, что он отлично понимает брата в этот момент.

«Но она же не такая, – Грэй завалился на кровать, не потрудившись расстелить ее или переодеться. – Мне кажется, она не надуманно рыдала, чтобы на нее внимание обратили. Да и место для концерта как-то неудачно выбрано, я бы сказал. Мне кажется, Грэнзэ не прав…»

====== Встреча ======

«Да сколько же можно! Господи, я чем вообще думала?!»

Герда брела наугад по грязной, уже изученной улице, стараясь не толкать прохожих, которые вечером наводняли этот район, как псы помойку. Они бегали, торопились, о чем-то переговаривались громко и грубо, не стесняясь плевать на тротуары и бросать окурки.

«Бесполезно. Безнадежно и бесполезно. Еще одна бессонная ночь в никуда. Лучше бы дома сидела».

Остановившись, Герда вздохнула, понимая, что здравый рассудок абсолютно прав, ехидно сообщая ей, что с самого начала эта затея была идиотской. Но упрямство быстро давило логику, заставляя брести все дальше и дальше, озираясь по сторонам, словно она могла узнать того незнакомца, чью кофту сжимала сейчас в руках.

Взгляд выхватил из толпы парня среднего роста, который шутил с двумя девчонками, сидевшими на лавочке, и неторопливо потягивал пиво из жестяной банки.

Может, это его вещь?

«Вполне возможно, – Герда притормозила, делая вид, что сосредоточенно чистит ноготь. – Судя по длине рукавов, вполне может быть и его. И джинсы серые – как раз в тон…»

- Простите, – она решительно подошла к парню, еще не успев привычно построить в голове диалог. – Эта вещь не Вам, случайно, принадлежит?

И протянула ему кофту.

Парень обернулся, миг смотрел на нее, как на полную дуру, вскинув брови, а потом заржал.

Девушки на скамейке тоже прыснули, совершенно по-идиотски, с точки зрения Герды, ткнувшись лицами друг другу в волосы.

- Нет, детка! – сквозь смех возразил парень. – Но ради такой цыпочки могу и нацепить ее! Хочешь?

Герда сделала шаг назад, потерянно озираясь. Явно не этот. Полный провал.

«Да кто же ты такой-то и где тебя носит?!»

Она в отчаянии сжала серую ткань, отходя еще на шаг от смеявшейся над ней компании.

- Подожди! – одна из девушек, все еще веселясь, поднялась и подошла к Герде.

Высокая, рыжеволосая, в бесстыдно коротком черном платье, с ярко накрашенными губами.

- Дай гляну, дурища, – она протянула руку, сверкнув множеством браслетов на запястье.

Герда нерешительно отдала ей кофту, неловко переступив с ноги на ногу.

Лицо у девушки было юное, но тяжелый цепкий взгляд серо-голубых глаз казался очень взрослым.

- Лина, глянь! – девушка обернулась к подруге. – Это Грэя, кажется, тряпка.

Вторая девушка тоже перестала смеяться и, оттолкнув парня с пивом, подошла.

- Да, – подтвердила она, внимательно осмотрев вещь. – Это его. Откуда она у тебя?