Мы говорим на разных языках (СИ)

Третье и, пожалуй, самое важное. На правом рукаве на тыльной его стороне в районе локтя был нашит небольшой металлический герб. Странная серебряная бляшка с крылом и рубленой латинской буквой. Значения этого символа Герда не знала совсем, но предположила, что именно по этому знаку и стоит начать поиски.

«Если у них там символы, знаки и все такое, то совершенно точно все должны знать, что эта штука обозначает и кому именно может принадлежать. Просто спрошу на улице и все. Верну, дам денег и уеду».

- Вот! – водитель притормозил около разбитой остановки. – Здесь я Вас увидел и, конечно же, не мог не предложить помощь.

- Конечно, – Герда кивнула и протянула ему несколько купюр. – Подожди меня здесь.

Она покинула автомобиль, не обратив внимания на вытянувшееся лицо парня, и пошла вдоль тротуара, оглядываясь по сторонам.

Район с обшарпанными фасадами, которые не знали ремонта с того дня, как были возведены, заклеенные рекламами витрины, которые никто не удосужился отчистить или помыть… серая улица, серая пыль вдоль дороги, серая тощая кошка, развалившаяся на солнышке. Окурки, бутылки и фантики, брошенные прямо на тротуар, хрустящие под ногами осколки…

И никого, если не считать подвыпившего бомжа, спавшего на скамейке около неработающего старого фонтана…

«И как его тут искать? – Герда остановилась, растерянно оглядываясь по сторонам и бессильно уронив руки. – Подходить ко всем и спрашивать – это, простите, не ваша вещь? Глупо. Да к тому же к кому я тут подойду? К этому плешивому старикану с бутылкой? Меня стошнит еще на подходе».

Побродив немного по району, Герда пришла к неутешительному выводу: здесь днем ловить было нечего, только даром время потеряла.

Она вернулась к машине и попросила отвезти ее домой.

====== Держись подальше ======

- Как, говоришь, она выглядела? – Грэнзэ нахмурился и сел прямо на пол, продолжая прикладываться к бутылке. Потом ощупью отыскал на столе открытую пачку сигарет и закурил. – Прямо вот так в брюликах на остановке плясала?

Грэй дернул плечом и тоже закурил, недовольно прищурившись. Он понимал, что Грэнзэ все равно напьется сегодня, но не хотел это видеть.

- Да. Стояла и плакала, кажется. Я не рассмотрел. Просто… ну, знаешь, вот как дернуло что-то внутри – жалко ее стало. Дура же, промокнет, околеет или вообще трахнут и зарежут потом. Надо было, наверное, в машину ее посадить, но у меня денег не было.

Грэнзэ дернул бровью и убрал за ухо прядь волос, задумчиво покрутив простую серьгу-кольцо в мочке.

- Забей. Если убили – так туда и дорога. Нечего таким в нашем районе делать – пусть в своих коттеджах ошиваются и слезы льют. А сперва пусть придумают на это причины.

Удивленный резким тоном, обычно спокойного брата, Грэй поднял голову и попробовал поймать его взгляд.

Обычно Грэнзэ довольно терпимо относился к людям и часто помогал тем, кто нуждался в этом больше, чем они сами.

Что на него нашло сейчас?

Или вся проблема в том, что странная девушка на остановке выглядела, как одна из тех, кому повезло нажиться на беде целой страны?

Или проблема в самом Грэнзэ?

«Странно, – Грэй откинул челку и чуть склонил голову набок, поняв, что в глаза брат заглянуть не даст. – Я думал, все прошло уже давным-давно. Неужели его до сих пор это цепляет?»

Кафетерий оказался по совместительству притоном. Днем тут подавали кофе и мороженое, а ночью, за закрытыми дверями, предлагали совсем иной товар.

Грязное местечко, где все было дешево – и выпивка, и девочки, и куча игровых автоматов с бильярдным столом в придачу.

За столиками этого сомнительного заведения встречались главари местных банд, считавшие себя вправе делить район на зоны влияния, торгаши некачественной наркотой и потрепанные цыпочки, желавшие заработать хоть что-то.

Он словно являл собой все худшее, что только есть в таких местах и во всем человечестве, бессовестно предлагая за деньги отраву и даже оружие. Но он приносил своему владельцу хороший доход.

И как Грэй смог понять, торопливо допивая кофе, его брат тоже работал на этого странного типа.

Сэльва Аркей. Не имя, но уже и не погоняло, скорее претензия на иностранную фамилию, которая могла бы вполне достаться от предков-итальянцев, если бы они у него были.

Делец лет 45, умело взявший в оборот государственный кафетерий за небольшую взятку, сунутую участковому, и превративший его в то, чем он теперь являлся.

Грей не знал какие дела могли оказаться у его брата с этим человеком, но Сэльва разрешил им оставаться ночевать на складе, после того как кафетерий, или гордо называемый тут «бар», закрывался.

- Вот мойка, – Юма указывает Грэю на большую глубокую раковину, заваленную чашками и пивными кружками. – Не разбей. За каждый разбитый стакан нас штрафуют.

Грэй ошалело кивает ей, еще толком не понимая происходящего.

Дома он часто мыл посуду за всеми, потому что мать говорила, что она покупает еду и зарабатывает деньги, значит, домашние дела – их обязанности.

Но Грэнзэ пропадал постоянно где-то, и Грэю приходилось мыть посуду самому, чтобы избежать скандала или хорошего подзатыльника от матери.