Мы — это мы (СИ)

— А что ж нам оставалось? — с вызовом спросил Бен. — Бросать, что ли, тебя на погибель? Все ж таки выросли вместе, ты нам почти как брат!

— Он мне тоже как брат, — неожиданно для самого себя сказал Хэл и поморщился, когда троица вновь дружно сотворила знак, отгоняющий зло. — Ну хватит вам! Он хороший, нормальный парень. Научил меня читать и писать, книги давал... он сам построил стеклодувную печь и делает в ней посуду, только представьте! А если бы вы слышали потрясающие истории из книг, которые он мне читал...

— Хэл, что ты несешь?! — резко оборвал его Натан, в то время как Бен и Арно выглядели так, словно их вот-вот вырвет. — Только послушай себя! Какие книги, какая посуда, это же Свершитель, Темный его забери!

— Он не виноват, что родился в такой семье! — Силы потихоньку возвращались к Хэлу — возмущение этому способствовало. — Будь он сыном мельника или кузнеца, вы бы и слова не сказали!

— Но он сын Свершителя! Да чего там, он уже сам Свершитель, год как наравне с отцом порет, клеймит и головы рубит! Хэл, ты хоть понимаешь, во что вляпался?!

Хэл невесело рассмеялся и откинул голову, прижался влажным затылком к коре. Окинул взглядом кроны деревьев, покачивающиеся в выцветшем от жары небе.

— Парни, Всемогущим клянусь... если бы вы видели и слышали то, что я, тоже не отказались бы так вляпаться. Это больше любого из нас, это целый мир, там, в его книгах! И вы хотите, чтобы я отказался от него, чтобы продолжил влачить жалкое существование? Гулял по праздникам, словно ничего не случилось, шуточки с вами пошучивал, распевал глупые песни на свадьбах да вечерках?

— Почему глупые? — внезапно обиделся Бен, но Натан перебил его:

— Да, именно этого мы и хотим! Чтобы ты выкинул из головы эту блажь и жил нормальной жизнью.

— А если я не хочу жить нормальной жизнью? — дерзко прищурился Хэл и скрестил руки на груди.

Лицо Натана потемнело, хотя он и так уже был красен, как рак, от жары и ярости.

— Не хочешь, вот как? Тогда мы тебя заставим!

Хэл онемел от такого заявления, вся его злость куда-то испарилась. Происходящее казалось абсурдным, дурным сном, которому пора бы уже закончиться.

Внезапно заговорил Арно. Он сидел рядом с Натаном и Беном, а Хэл напротив. Трое против одного, это уже навсегда, внезапно подумал Хэл, и под ложечкой неприятно похолодело.

— Хэлли, ты всегда был таким веселым и храбрым, — тихо произнес Арно, теребя в пальцах какой-то сучок, — в детстве я восхищался тобой и хотел быть как ты, пусть и знал, что это несбыточные мечты. Живется тебе несладко, но ты никогда не унывал и нам тоже не давал закиснуть. Мы бродили по лесу, выдумывали всякие проказы, было так весело! Весело, несмотря ни на что. А теперь, положа руку на сердце, скажи... счастлив ли ты теперь?

«Конечно, нет, потому что из-за вас, трех придурков, я своими руками разрушил это счастье», — хотел сказать Хэл, но промолчал.

Вспомнил, как страдал оттого, что жизнь вдруг стала такой сложной, такой тяжелой и горькой. И как отчаянно хотелось жить свободно, ни о чем не тревожась.

— Детство закончилось, — медленно произнес он, обдумав слова Арно, — бессмысленно сравнивать, мы никогда не вернем тех беззаботных дней. И никогда не станем такими, как прежде. Потому что мы изменились. Я изменился. И говорю вам, я хочу и буду дружить с этим человеком, вы мне не помешаете. Мы взрослые люди и будем решать каждый сам за себя, какую выбрать дорогу.

Натан покачал головой. Вытер пот со лба грязным рукавом, поморщился и произнес:

— Твоя дорога ведет прямиком в пропасть, приятель.

— И это тоже только мое дело! — парировал Хэл.

— Думаешь, мы будем просто помалкивать, о том, что ты... куда ты ходишь?! — внезапно вмешался Бен. Веснушки почти потерялись на его побагровевшем лице. — И даже если б мы согласились, рано или поздно об этом все равно узнают...

— Тебя изгонят. — Натан уже взял себя в руки и говорил так, словно обсуждал погоду и виды на урожай. С пугающим, ледяным спокойствием. — Ты ведь понимаешь? Когда все откроется, тебя вышвырнут из Кальи, и ни одна деревня в окрестностях Вьена не даст тебе приют. Куда ты пойдешь? А твои родители, что будет с ними, ты подумал? Клод и Себастьян ушли, Майло скоро отвалит на Тот Берег, странно, что он вообще до сих пор жив. Твои отец и мать станут приживалами в семьях твоих сестер, будут вкалывать за одни харчи до самой смерти. Это твоя благодарность за то, что они тебя вырастили и воспитали?

«Да уж, замечательно растили, — с досадой подумал Хэл, — почти совсем не обращали внимания, где там я и что. Просто отличное воспитание!»

Но он угрюмо молчал, потому что в словах Натана было много очень и очень неприятной правды. Даже если каким-то чудом ему удастся сейчас уломать парней, чтобы они помалкивали о случившемся, что знают двое — знает свинья. Рано или поздно тайна Хэла станет всеобщим достоянием, и он понимал последствия ее раскрытия.