Музыка и зло в городе ураганов

Здесь Джуд и увидела «редкий экспонат», о котором говорилось в приглашении. Айвори оказалась права. На витрине в конце вагона лежала монета, которую Джуд видела глазами Айвори в джаз-клубе «Леди Грусть». Тусклая, грязная и непритязательная, она не казалась мощнейшим артефактом магии. Пониже монеты лежала табличка с четырьмя словами, написанными аккуратным красным шрифтом: «Орудие убийства Королевы каджу».

«Я оказалась права», – вздохнула Айвори.

Джуд нахмурилась: «Но… Он ведь не может просто взять и выставить ее на аукцион? Я знаю, что Знать обладает огромной властью, но не мог ведь Этьен в разгар дня уйти с этой монетой с места преступления? Это же улика».

«Возможно, ему удалось подкупить полицию», – предположила Королева каджу.

Скорее всего, так оно и было, ведь большинство полицейских носили амулет Подчинения. Наверное, даже все. Джуд не могла припомнить, чтобы видела кого-то из Сброда в полицейской форме.

«Сейчас это не столь важно, – продолжила Айвори. – Ты должна добраться до его комнаты. Как только у нас появится его волос, я смогу создать заклинание…»

Айвори замолчала, когда Этьен вдруг закричал. Джуд от испуга даже подпрыгнула.

– Ты!

В ужасе Джуд повернулась, думая, что он обращается к ней. Возможно, вампир каким-то образом узнал о ее тайных помыслах. Но он смотрел не на нее, а на официанта.

– Мой стакан пуст, – заявил Этьен ледяным тоном.

Невысокий мужчина средних лет с легкой хромотой поспешил вперед, чтобы наполнить стакан. Этьен поднял напиток к губам, сделал глоток, а затем сказал, не глядя на официанта:

– Мне в «Клыке» не нужна безалаберная прислуга. Пошел вон отсюда.

Лишь на мгновение официант замешкался, но этого оказалось достаточно. Этьен так быстро вскочил со стула, что Джуд едва заметила его движение. Внезапно он оказался рядом с официантом, нависая над ним во весь свой рост в узком пространстве.

– Я… Извините, сэр… – начал официант, но не успел он закончить фразу, как вампир схватил его за лацканы.

Одним плавным движением Этьен забрал у официанта винную бутылку. Правой рукой Маллой схватил мужчину за шею и ударил его головой о край стола.

Один раз. Дважды. Трижды.

Четыре. Пять. Шесть.

Джуд закрыла глаза, чтобы не смотреть. Внутри ее закипел гнев. Как же она хотела вмешаться и сделать хоть что-нибудь, а не стоять и смотреть, как избивают кого-то другого.

Но что она может сделать? Что может сделать любой из них? Еще со времен войны Батон-Нуаром управляла Знать. Иногда казалось, что они правили целым миром. И ни у кого не хватало смелости встать и сказать, что пора это заканчивать.

Наконец Этьен отпустил официанта, и тот упал на колени с разбитыми носом и губами. На полу валялась пара зубов. Зеленый ведьминский камень в его амулете Подчинения больше не светился. Официант неуверенно встал на ноги. Отступая, он все еще пытался извиниться, бормоча слова разбитым ртом.

– Я знаю, где ты живешь, – заявил Этьен, возвращаясь обратно в кабинку. – Если я увижу тебя здесь снова, то убью твоих дочерей.

Официант вздрогнул и поспешил прочь из вагона. На протяжении всей перебранки саксофонистка продолжала играть, не пропустив ни ноты. «Интересно, как часто в «Клыке» происходит нечто подобное?» – задумалась Джуд.

Опустив голову, она направилась к следующему вагону. Наконец дойдя до седьмого, она увидела на двери табличку: «В амулетах Человечности вход запрещен».

Не считая ужасающей разборки с официантом, в первых шести вагонах атмосфера царила довольно цивилизованная: шампанское, перчатки и джаз в накуренном помещении. Но седьмой вагон в корне отличался от предыдущих. Прежде всего, некоторые из присутствующих вампиров были абсолютно голыми, а другие явно находились под кайфом. Большинство вампиров пили кровь прямо из бледных и испуганных Подданных. Здесь не было бокалов с шампанским, а лишь проткнутая кожа и окровавленные губы.

«Гардеробная Этьена – в самом конце, – сообщила Айвори. – Не останавливайся, иди».

«Вы бывали здесь раньше?» – поинтересовалась Джуд, удивляясь, откуда Королеве все это известно.

«Этьен меня не пускал, – ответила Айвори. – Но он не мог помешать мне стоять на платформе и наблюдать. Призрачная станция не принадлежит ему целиком. Подойди к занавесу».

Джуд увидела бархатные шторы, что ознаменовало конец вагона. На ткани висела табличка: «Частная комната». Джуд быстро проскользнула внутрь, надеясь, что клиенты-вампиры слишком одурманены, чтобы заметить ее, а жертвы слишком заняты, отдавая свою кровь.

От страха быть пойманной сердце ее забилось с бешеной скоростью. Пальцы в перчатках сжали дверную ручку, но, когда Джуд надавила, та и с места не сдвинулась.

– Заперто.