Муссон

— Лакх рупий, — вслух размышлял Хэл, глядя на четыре сундука со сломанными печатями, стоящие у переборки. Что-то связанное с этой суммой всплыло в его памяти. — Лакх рупий! Вазари сказал, что именно столько просил аль-Ауф за рыжую голову ребенка из пророчества. Это цена Дориана.

Чем больше он думал, тем это казалось вероятнее.

Золото — цена Дориана. Удовольствие от этой мысли намного превосходило радость обладания таким несметным богатством. Если аль-Малик посылал аль-Ауфу золото, чтобы купить Дориана, это доказывало, что его сын все еще на осажденном острове.

— Спасибо, мистер Уэлш. Вы потрудились на славу.

— Никогда не думал, что такое количество золота способно вызвать отвращение.

Уэлш подумал, что придется пересчитывать эти монеты еще раз, а Хэл поднялся на палубу и возобновил свою бесконечную вахту.

— Прошу тебя, Боже, пусть Андерсон быстрее приходит, — прошептал он, глядя через сверкающую голубую воду на изумрудно-зеленый остров в кольце белых коралловых песков. — Или по крайней мере дай мне силы сдерживаться.

Прошла еще неделя. Потом в одно сияющее утро, когда море, спокойное и маслянистое, лежало под ярким солнцем, вздымаясь и опадая в медленном ритме, словно в этой жаре занималось само с собой любовью, с мачты послышался радостный крик Тома:

— Впереди парус!

Не в силах от нетерпения ждать доклада марсового, Хэл поднялся по снастям и втиснулся в бочку рядом с Томом.

— Вон там! — показал Том на юг. Много минут Хэл думал, что сын ошибся, потому что горизонт оставался пустым, но потом засек на горизонте призрачное пятнышко, которое тотчас исчезло. Он направил туда подзорную трубу и неожиданно увидел его снова. Это был крошечный белоснежный парус.

— Ты прав! — радостно вскликнул он. — Корабль с прямым парусом.

— Два! — поправил его Том.

Два корабля. Это могут быть только «Йомен» и «Минотавр».

— Пойдем им навстречу и поздороваемся.

Приближающиеся корабли быстро превратились в «Йомен» и «Минотавр». Хэл внимательно разглядывал их в подзорную трубу и с трудом узнавал «Минотавр». За то короткое время, что у него было на ремонт и переоснастку, Большой Дэниел сотворил чудо. Корабль под слоем свежей краски был великолепен, и даже вблизи на корпусе и в снастях нельзя было усмотреть ни следа ущерба, причиненного пушечными ядрами. Старый «Йомен», напротив, выглядел усталым и красноречиво демонстрировал признаки долгого плавания.

Хэл обменялся с кораблями приветственными сигналами, и, когда все оказались рядом, корабли легли в дрейф и с «Йомена» спустили шлюпку. Ярко-красное лицо Эдварда Андерсона горело на ее корме, как портовой маяк. На борт «Серафима» он поднялся с проворством, поразительным в таком рослом человеке. Андерсон пожал протянутую руку Хэла.

— От вашего мистера Фишера я слышал, что у вас в мое отсутствие было тут много работы, сэр Генри, и что вы взяли большой приз.

Его тон и выражение лица выдавали досаду: только капитаны, находившиеся рядом с призом во время его захвата, имели право на долю прибыли.

— У меня есть для вашего корабля срочная работа, сэр, сулящая еще больший приз, — заверил его Хэл. Он подумал, что было бы слишком жестоко сейчас упоминать о добыче, взятой на арабских дау.

— Идемте в мою каюту.

Как только они сели, слуга Хэла налил обоим по стакану мадеры и оставил их одних.

— У меня для вас письма от мистера Битти и от вашего сына Гая, — сказал капитан Андерсон и достал из складок плаща завернутый в парусину пакет.

Хэл отложил его в сторону, чтобы распечатать и прочесть позже.

— Как Гай?

Вопрос был задан небрежно — Хэлу не терпелось перейти к более важным делам, но ответ Андерсона его изумил.

— Когда я видел его в последний раз, он был в добром здравии. Но, как я понял, он намеревался вскоре жениться.

— Милостивый Боже! Ему всего семнадцать! — удивленно посмотрел на Андерсона Хэл.

— Со мной не советовались.

— Вы, должно быть, ошиблись, сэр.

— Уверяю вас, никакой ошибки, сэр Генри.

Андерсон еще больше покраснел и неловко заерзал в кресле.

— И на ком же? — спросил Хэл. — Конечно, в Бомбее множество молодых леди.

Хэл возбужденно вскочил и принялся расхаживать по каюте, раздраженный теснотой. В каюте стало еще меньше места из-за роскошной мебели, принесенной с дау аль-Малика.

— Насколько мне известно, это мисс Каролина Битти. — Андерсон достал коричневый платок, утер с лица пот и продолжил: — Мне стало известно, что брак должен быть заключен срочно. В сущности, его заключили через день или два после моего отплытия из Бомбея. Так что сейчас ваш сын почти несомненно женат.

Хэл начинал догадываться, в чем дело.

— Том, — вслух сказал он.

— Нет, сэр Генри, вы меня не поняли. Не Том, а Гай.

— Прошу прощения, я размышлял вслух, — извинился Хэл.

Пережитое потрясение отвлекло его от срочных дел, но Андерсон своим следующим замечанием вернул его к ним.

— Мистер Фишер сообщил мне ужасную новость: ваш младший сын попал в руки врага. Глубоко вам сочувствую, сэр Генри.

— Спасибо, капитан Андерсон. Я рассчитываю на вашу помощь в освобождении моего мальчика.

— Тогда посмотрим диспозицию.