Муссон

Уже много минут он чувствовал нестерпимое зловоние, которое выносить в жарком лесу становилось все труднее. Когда вышли на открытое место, Хэл остановился так внезапно, что шедший следом матрос наткнулся на него. Несмотря на спешку и озабоченность, его ошеломил ужас лобного места аль-Ауфа. Почерневшие от солнца трупы, свисающие с треножников, невероятно раздулись от газов в животах, а некоторые лопнули, точно перезрелые плоды. И все были покрыты шевелящимся радужным покровом синих мух.

Хэл не удержался, поискал среди висящих фигур маленькую, с ярко-рыжей головой, и, ничего не найдя, почувствовал огромное облегчение.

Он заставил себя пройти между висящими фигурами, не обращая внимания на гудящих насекомых, которые быстро взлетали вокруг и вились у лица.

Аболи и Том ждали его под деревьями на дальней стороне поляны.

— Теперь мы можем идти? — закричал Том с расстояния в тридцать шагов. Он, Аболи и еще три человека были в арабских одеяниях, головы закутаны тканью. Хэл видел на лице сына нетерпение и решимость, в правой руке Том держал обнаженную шпагу. И снова Хэл пожалел, что поддался на уговоры сына и позволил ему пойти с Аболи. Убедило его только то соображение, что Том единственный среди нападающих побывал на стене и знал, где на нее может подняться небольшая группа решительных людей. К тому же Том знал, в какой камере держали Дориана. Одетые как пираты, они постараются отыскать Дориана и защитить его от борьбы и убийств, которые последуют за штурмом крепости.

Хэл схватил Аболи за руку и прошептал:

— Не спускай с Тома глаз. Не позволяй ему делать глупости. Всегда прикрывай его спину.

Аболи взглянул на Хэла своими дымчато-черными глазами и не соизволил ответить. А Хэл продолжал:

— Не позволяй ему лезть наверх, пока мы не отвлечем всех защитников на другую сторону.

Аболи сердито ответил:

— Делай свою работу, Гандвейн, а я сделаю свою.

— Тогда ступайте.

Хэл слегка подтолкнул его и стал смотреть, как уходит небольшой отряд. Том и Аболи шли плечом к плечу, им предстояло по лесу обогнуть крепость и выйти на другую ее сторону.

Когда они исчезли, Хэл взглянул на верх стен, которые показались впереди над деревьями, и наклонил голову, вслушиваясь в грохот бомбардировки. Хотя этот край острова был затянут густыми клубами порохового дыма и вкус горящего пороха обжигал горло, гром пушек постепенно стихал. Нед уводил «Серафим» и «Минотавр» в менее опасные воды.

Хэл оглянулся и увидел, что после долгого изнурительного бега по лесу колонна тем не менее не отстала от него; задержались лишь несколько моряков. Хэл повел колонну дальше и обнаружил под деревьями поджидающего его Большого Дэниела.

Впереди в ста пятидесяти шагах открытого пространства на пятьдесят футов возвышались белые стены крепости. Арочные ворота закрыты, тяжелые брусья из прочной древесины укреплены железными скобами. Защитников крепости на стенах не видно. Должно быть, они на восточной стене, выходящей к морю. В это время прозвучали последние выстрелы, и бомбардировка прекратилась. Хэл услышал торжествующие крики — арабы увидели, что корабли уходят.

— У нас преимущество внезапности, — сказал Хэл Большому Дэниелу, — но если мы хотим сохранить его, медлить нельзя.

За ними подходила колонна матросов, сгибающихся под тяжестью грузов. Обливаясь потом и тяжело дыша, они падали на землю, подносили ко рту бутылки с водой и жадно проглатывали их содержимое. Хэл ходил между ними, подбадривал и расставлял по местам вдоль деревьев.

— Не поднимайте головы. Старайтесь, чтобы вас не увидели. Проверьте заряды, но не стреляйте, пока я не дам приказ!

Те, что несли пять тяжелых бочонков с порохом, отстали и шли в хвосте колонны. Но вот показались и они, пошатываясь под тяжестью пятидесятифунтовых бочонков, каждый из которых, прикрепленный к шесту, тащили два человека. Бочонки сложили под пальмой, и Хэл с Дэниелом принялись готовить фитили.

Хэл старался обрезать фитили как можно короче, а это всегда деликатное дело, потому что два разных фитиля никогда не сгорают одновременно. Фитили прохлопали по всей длине рукоятями ножей, чтобы гремучий состав распределился ровно, потом просунули по фитилю в отверстие каждой бочки. Теперь дорога была каждая секунда, и некогда стало проверять, все ли фитили установлены правильно. Если один подведет, остальные четыре все равно взорвут порох.

Хэл оторвался от работы. Большой Дэниел с помощью комка мягкой смолы закреплял на месте последний фитиль.

— Все готово.

— Поджигай! — приказал Хэл, и Дэниел ударил кремнем по кресалу. Трут загорелся. Один за другим подносили они к огню короткие фитили и смотрели, как те начинают дымиться и воспламеняются.

— Бочонки на плечи! — приказал Хэл, и пять отдохнувших матросов, выбранных за физическую силу, встали с мест, где сидели в ожидании, и двинулись вперед. Еще пятеро шли за ними, готовые подхватить бочонок, если того, кто его несет, сразит случайная пуля из крепости.

Хэл извлек саблю и прошел на опушку леса. Оттуда он внимательно осмотрел открытую местность.

На стенах по-прежнему ни следа защитников. Он глубоко вдохнул и собрался.