Муссон

Уильям миновал Тома, не оглянувшись, и вышел в длинную портретную галерею. Секретарь повел его в конец галереи и осторожно постучал в двустворчатую дверь.

Дверь мгновенно открылась, и Уильям оказался в изысканно обставленной спальне. Четверо хирургов в черном собрались возле огромной кровати под балдахином, стоявшей на возвышении.

Уильям сразу определил их профессию по засохшим пятнам крови на фраках. Хирурги расступились, когда он подошел к кровати.

Увидев лежавшую на подушках фигуру, Уильям окаменел. Он ведь помнил энергичного и крепкого мужчину, который выходил в море из залива в Плимуте. А этот хрупкий старик с седой бородой, остриженной головой и искаженным болью лицом не мог быть тем же человеком…

– Я молился о том, чтобы ты скорее приехал, – прошептал Хэл. – Подойди, поцелуй меня, Уильям.

Уильям очнулся и поспешил приблизиться. Опустившись на колени у кровати, он прижался губами к бледной щеке отца.

– Благодарю Бога за то, что Он пощадил тебя, и ты уже оправился от своих ран, – сказал Уильям, и в его голосе прозвучала искренняя радость, скрывшая его настоящие чувства.

«Он же умирает, – подумал Уильям со смесью восторга и тревоги. – Имение почти мое, и все эти несметные сокровища, которые он награбил…»

– Надеюсь, ты чувствуешь себя так же хорошо, как выглядишь? – спросил он, сжав худую холодную руку, лежавшую на парчовом одеяле.

«Боже мой, если этот старый пират умрет до формального утверждения, баронский титул будет потерян… А без пояса вельможи на моей талии вкус всех этих огромных денег станет кислым».

– Ты прекрасный и любящий сын, Уильям, но не надо пока меня оплакивать. Даже всем этим заполнителям гробов, – он махнул рукой в сторону четырех известных хирургов, окруживших его постель, – даже им будет трудновато меня похоронить.

Он попытался издать беспомощный смешок, который гулко прозвучал в огромном зале.

Ни один из докторов не улыбнулся.

– Моя любовь к тебе, отец, усиливается гордостью, когда я слышу о завоеванной тобой славе. И когда тебя наградят титулом?

– В ближайшие дни, – ответил Хэл. – И ты, как старший сын, будешь рядом со мной, чтобы увидеть, как меня удостоят чести.

– Сэр Генри, – вмешался один из врачей, – нам не кажется разумным ваше появление в палате лордов в вашем нынешнем состоянии. Мы всерьез опасаемся…

Уильям стремительно поднялся на ноги и развернулся лицом к доктору, прежде чем тот высказал до конца свои сомнения.

– Ерунда, любезный! Любому дураку видно, что мой отец достаточно силен, чтобы предстать перед собранием лордов. Я буду с ним рядом, не отойду ни на минуту. И сам выполню любое его желание.

Пять дней спустя слуги спустили Хэла вниз по лестнице на носилках, и Уильям беспокойно топтался рядом. Карета лорда Чайлдса ждала наготове перед парадным входом, а Том и Эболи стояли в сторонке от отряда верховых, готовых сопровождать карету.

Двое лакеев поставили носилки рядом с каретой, и тут все растерялись, потому что никто, похоже, не знал, что делать дальше.

Том быстро шагнул вперед. Схватив старшего брата за локоть и отодвинув его в сторону, он, прежде чем успели вмешаться доктора, легко поднял отца и вошел в карету с искалеченным телом на руках.

– Отец, это неразумно. Ты напрасно растеряешь силы в этой поездке, – прошептал он, устраивая Хэла на сиденье и накрывая его меховым пледом.

– Но король может вскоре вернуться на континент, чтобы продолжить войну, и кто знает, когда он снова окажется в Англии?

– Тогда мы с Эболи должны поехать с тобой, – умоляюще произнес Том. – Только Уильям нам запретил.

– Уильям старается заботиться обо мне. – Хэл натянул роскошные меха до плеч. – А ты должен остаться с Уэлшем и позаботиться о наших интересах на аукционе. Я очень на тебя надеюсь, Том.

Том прекрасно понял настоящую причину отказа отца: Хэл не желал сталкивать между собой единокровных братьев.

– Как скажешь, отец, – неохотно уступил он.

– Как только все эти дела с лордством завершатся и трофеи будут проданы, мы вернемся в Хай-Уилд и начнем готовиться к поискам Дориана.

– Я буду ждать тебя здесь, когда ты вернешься, – пообещал Том и вышел из кареты.

Уильям шагнул в нее, устроился на сиденье рядом с отцом, кучер взмахнул хлыстом – и карета выехала за ворота.

Том повернулся к Эболи:

– Довольно того, что Черный Билли потащил его сейчас в этой трясучке. Я такого не допущу, когда будем возвращаться в Хай-Уилд. Долгая дорога до Девона по нашим дорогам просто убьет отца. Мы должны посадить его на корабль и отвезти в Плимут. Море хорошо на него влияет, а мы с тобой гораздо лучше о нем позаботимся.

– Вот только у тебя нет корабля, Клебе, – напомнил ему Эболи. – «Серафим» и «Минотавр» принадлежат компании.

– Значит, нам придется найти другой. В проливе полно французских каперов. Нам понадобится что-то небольшое и послушное, настолько маленькое, чтобы не привлечь их внимания, и достаточно быстрое, чтобы удрать, если они вздумают за нами погнаться.

– Кажется, я знаю, у кого есть такие суденышки, – задумчиво произнес Эболи. – Если только ничего не изменилось за время нашего отсутствия.