Муссон

Хэл, не обращая на них внимания, подошел к поручням. И посмотрел на воду. Она была такой чистой, что он видел морские огурцы, медленно ползавшие по дну, и стайки мелких рыбешек, суетившихся у корпуса «Серафима». Потом вдруг из-под корабля выскользнула темная тень. Она была длинная, как баркас, и почти такая же широкая. Ее темную спину прочерчивали еще более темные полосы, чудовищный хвост двигался в ленивом ритме.

«Серафим» уже достаточно долго простоял здесь для того, чтобы отходы с камбуза скопились в бухте и привлекли из глубины за рифами тигровых акул. У Хэла даже холодок пробежал по спине, когда монстр развернулся, легко взмахнув хвостом, и снова исчез под кораблем.

Тигровые акулы представляли собой ночной кошмар каждого моряка в тропических водах.

Отойдя от поручней, Хэл медленно вернулся к ряду пленников.

Его горе наконец нашло цель, на которой он мог сосредоточиться.

Ему понадобилась вся его сила воли, чтобы держать в узде гнев, а на лице хранить нейтральное выражение, когда он всматривался в корсаров. Рашид стоял в дальнем конце ряда. Его пострадавшее ухо было перевязано грязной окровавленной тряпкой.

Хэл остановился перед ним.

– Какое наказание положено за пиратство? – тихо спросил он, все еще сдерживая ярость. – Что говорит Коран об убийцах и насильниках? Объясни мне закон шариата. Просвети меня насчет закона ислама.

Рашид не мог поднять взгляд на Хэла; он дрожал, как в лихорадке, пот стекал с его щек и капал с подбородка.

Он уже знал, насколько безжалостен этот европейский морской дьявол, стоявший прямо перед ним.

– Разве пророк не говорил, какая судьба должна ожидать убийцу? Разве он не отдает убийцу в руки отца жертвы? – спросил Хэл. – Разве он не призывает отказывать в милосердии тем, на чьих руках невинная кровь?

Рашид упал на колени и попытался поцеловать ноги Хэла.

– Пощади, великий лорд! Отдаю мою никудышную душу в твои руки!

Хэл отпихнул его ногой, как собаку, и пошел вдоль ряда пленных.

– Пророк говорит нам, что наказание за убийство – смерть. Вы все – настоящие убийцы, вы все в крови, вы – пираты. Я служу английскому королю, и его величество возложил на меня обязанность очистить эти моря от такой падали, как вы.

Он повернулся к Неду Тайлеру:

– Мистер Тайлер, перекиньте через рею по веревке для каждого из них.

Он стоял, заложив руки за спину и запрокинув голову, и наблюдал, как несут веревки и пропускают их через шкивы.

– Готовы к исполнению, – доложил наконец Нед, когда были завязаны все узлы и группа матросов встала у конца каждой веревки.

– Этого оставьте напоследок. – Хэл показал на Рашида, который, съежившись, все еще стоял на коленях. – Остальных повесить.

Арабы, все так же закованные в кандалы, визжали и сопротивлялись, взывая к милости Аллаха, но петли были накинуты на их шеи и быстро затянуты. А потом матросы схватились за веревки и, упираясь босыми ногами в доски палубы и ритмично напевая, словно поднимали грот-парус, потянули веревки. По трое и по четверо арабы взлетали в воздух. Постепенно их тела прекращали дергаться, и они повисли, как гроздь неких причудливых фруктов, со свернутыми вбок шеями и высунутыми синими, распухшими языками.

Наконец Рашид остался на палубе один. Хэл вернулся к нему.

– Они умерли легко, – сказал он. – Но ты отнял у меня младшего сына. Так что тебе не повезет, если ты не скажешь мне то, что я хочу знать.

– Все, что только в моих силах, эфенди! – завыл Рашид. – Только спроси!

– Я хочу знать, где мне найти аль-Ауфа и моего сына.

– Но я не знаю, эфенди!

Рашид так яростно затряс головой, что его слезы разлетелись в стороны, как капли воды со спины спаниеля.

Хэл нагнулся и рывком поставил на ноги, а потом, завернув Рашиду одну руку за спину, толчками подогнал его к поручням.

– Посмотри туда! – прошептал он на ухо арабу. – Видишь, что тебя ждет?

Рашид испустил пронзительный вопль, когда тигровая акула бесшумно скользнула внизу в прозрачной воде, слегка покачиваясь, так что они могли подробно рассмотреть ее уродливую голову. Акула посмотрела на людей одним глазом, похожим на свиной.

– Где мне найти аль-Ауфа? Где его берлога? Скажи, и умрешь быстро и отправишься к своему богу целиком, а не пройдешь сквозь кишки грязной твари, что ждет тебя там, внизу.

– Я не знаю! – всхлипнул Рашид. – Почти никто не знает, где крепость аль-Ауфа! А я просто бедный рыбак!

– Эболи! – позвал Хэл.

Высокий чернокожий быстро подошел к нему, держа в руках последнюю веревку.

– Вниз головой, – приказал Хэл.

Эболи присел на корточки и пропустил веревку сквозь кандалы на лодыжках араба.

– Опускай! – велел он матросам, державшим другой конец веревки.

Рашида сначала подняли в воздух за ноги, а потом он закачался, как маятник, за бортом корабля.

– Где аль-Ауф? – крикнул Хэл. – Где я найду своего сына?

– Я не знаю! Бог тому свидетель! – верещал Рашид.

– Ниже! – приказал своим людям Хэл.

И Рашид рывком приблизился к поверхности воды.

– Стой!

Движение веревки замерло, когда лицо Рашида находилось уже в каком-нибудь футе над водой. Он изо всех сил старался повернуть голову так, чтобы увидеть Хэла, наклонившегося через поручни.