Mr. Darcy's Diary

– Ваша мать, вульгарная и болтливая; ваш отец с осознанным нежеланием обуздать ваших младших сестер. Породниться с такими девицами! – сказав это, я вспомнил Мэри Беннет, поющую на балу в Меритоне. – Самая приличная из них – унылая, бездарная девица без вкуса и понимания чего бы то ни было, а худшая – глупая, избалованная, эгоистичная, не способная найти ничего более привлекательного, чем бегать за офицерами, – продолжил я, вспоминая поведение Лидии и Китти на балу в Незерфилде. – Один дядя – провинциальный стряпчий, другой – коммерсант, проживающий в Чипсайде, – мои чувства изливались потоком. – Все эти недели на меня давила очевидная невозможность подобной партии. Не только мой разум, моя натура восстает против неё. И я прекрасно понимаю, какой урон нанесу своей репутации, заключая подобный союз. Это затронет всю мою семью, пойдет против семейных предрассудков. Испытывать подобные чувства к кому–либо, кто занимает положение настолько ниже моего – это непростительная слабость, к которой я должен был бы относиться с презрением. Но я не способен победить свои чувства. Я удалился в Лондон, погрузился там в дела и развлечения, но ничто не смогло стереть ваш облик из моей памяти, – говорил я, повернувшись к ней и не сводя глаз с её лица.

– Моя привязанность к вам устояла против любых агрументов, пережила разлуку, которая даже укрепила её. Моя привязанность стала крепче от усилий искоренить её. Даже рациональная природа не смогла победить мою страстную привязанность. Она столь сильна, что я готов забыть о недостатках вашей семьи и пренебречь болью, которую, без сомнения, доставлю своим друзьям и близким, предлагая вам свою руку и сердце. Единственная моя надежда – что моя борьба будет вознаграждена вашим согласием. Освободите меня от всех тревог и опасений, Элизабет. Скажите, что вы станете моей женой, – закончил я.

Я говорил со страстью. Я сделал то, чего другие люди никогда не могли от меня ожидать. Я обнажил свою душу. Я осмелился проявить все свои страхи и тревоги, высказать мои доводы и признать поражение в борьбе с ними. И теперь смиренно ждал её ответа. Ей не нужно времени на размышления, ведь она ожидала моего признания. Я уверен, она не сомневалась в том, что оно состоится.

Элизабет не могла не знать, насколько моя персона привлекательна для незамужних леди. Любая из них была бы счастлива заполучить Фицуильяма Дарси в мужья. А ей достаточно было сказать всего одно слово, и союз был бы заключен.

К моему изумлению, победной улыбки на её лице я так и не увидел. Она не произнесла вежливо: «Это большая честь для меня, мистер Дарси. Я польщена вашими признаниями и благодарна вам за вашу снисходительность. Невозможно было ожидать, что вам доставит удовольствие наблюдать проявления многочисленных пороков моих близких, но я ценю ту честь, которую вы оказали мне, игнорируя их слабости и предлагая мне вашу руку. Я принимаю ваше предложение с надлежащим смирением».

Она даже не сказала простого «Да».

Вместо этого щеки её раскраснелись ещё больше, и голосом полным возмущения она сказала:

– Чувство, которое вы питаете, независимо от того – разделяется оно человеком, к которому оно обращено, или нет, – свойственно, я полагаю, принимать с благодарностью. Благодарность присуща природе человека, и, если бы я ее испытывала, я бы вам сейчас это выразила. Но я её не испытываю. Я никогда не искала вашего расположения, и оно возникло вопреки моей воле. Мне жаль причинять боль кому бы то ни было. Если я её совершенно нечаянно вызвала, надеюсь, она не окажется продолжительной. Соображения, которые, по вашим словам, так долго мешали вам уступить вашей склонности, без труда помогут вам преодолеть ее после этого объяснения.

Я смотрел на неё в удивлении. Она отказала мне!

Мне и в голову не приходило, что она может просто отказать мне. Ни единый раз, просыпаясь ночами и внушая себе, что союз наш невозможен, я не мог вообразить, что невозможен он ещё и по такой причине.

Все мои страдания только ради того, чтобы быть отвергнутым?

Отвергнуть меня! Продолжателя благороднейшего рода Дарси! Отверегнуть меня как какого–то охотника за приданым или скомпрометированного поклонника. Моё изумление сменилось обидой. Я обиделся до такой степени, что и слова вымолвить не мог, пока не совладал со своими эмоциями.

– И этим исчерпывается ответ, который я имею честь от вас получить? – только и выговорил я. – Мог бы я узнать причину, по которой вы не попытались облечь свой отказ по меньшей мере в учтивую форму? Впрочем, это не имеет значения!