Mr. Darcy's Diary

О нашем прибытии всех известил дверной колокольчик, после чего мы попали в гостиную. Я высказал свои приветствия и поздравления миссис Коллинз, она поблагодарила меня. Элизабет сдержанно склонилась в реверансе.

Она не изменилась с тех пор как мы виделись в последний раз, но радость, которую я испытал, увидев её, была неожиданной для меня. Я–то верил, что победил свои чувства к ней, а они едва ли не стали сильнее.

Стоило мне увидеть её, и всё опять вернулось, все мои усилия были напрасными.

– Надеюсь, вам понравился дом? – спросил я миссис Коллинз.

– Да, очень, – ответила она.

– Рад услышать. Я знаю, что тетя постаралась сделать его удобным и уютным к вашему приезду. А сад, вам понравился здешний сад?

– Он очень живописен.

– Именно так.

Я бы продолжил разговор с миссис Коллинз, если бы не обнаружил, что всё моё внимание помимо моей воли обращено на Элизабет. Она вела беседу с полковником Фицуильямом в присущей ей непринужденной манере. А у меня никак не получалось понять, нравится мне это или нет. Без сомнения, её правом было решать, разговаривать ли ей с мои кузеном, и решать, хочет ли она понравиться ему, но я почувствовал неудовольствие от того, что ей эта беседа нравится, да и он получает удовольствие от общения с ней. Наконец я признал, что полностью запутался в своих мыслях и желаниях, и постарался хотя бы не быть замкнутым.

– Я надеюсь, ваша семья в порядке, мисс Беннет? – вежливо поинтересовался я.

– Да, спасибо, – был ответ. После паузы она добавила, – Моя старшая сестра последние три месяца провела в Лондоне. Вам не приходилось встречаться?

Я был смущен, но ответил достаточно спокойно.

– Нет, мне не посчастливилось увидеть в столице мисс Беннет.

Я замолчал, чтобы избежать опасного поворота разговора, и вскоре после этого мы с кузеном покинули Хансфорд.

День Пасхи, 13 апреля, воскресенье

Я не видел Элизабет со времени нашего визита в пасторский дом, но встретил её сегодня утром в церкви. Выглядела она очаровательно. Под утренним солнцем щеки её разрумянились, а в прекрасных глазах появился особый блеск.

По окончании службы леди Кэтрин задержалась, чтобы поговорить с Коллинзами. Мистер Коллинз просиял, увидев, что патронесса обратила на него внимание. Но вовсе не к его радости.

– Ваша проповедь была слишком длинной, – указала леди Кэтрин. – Двадцати минут вполне хватило бы, чтобы дать наставления пастве.

– Да, леди Кэтрин, я…

– Вы даже не упомянули трезвость, а следовало. Слишком много пьянства в последнее время. Долг пастыря заботиться не только о душах прихожан, но и об их бренных телах.

– Вы совершенно правы, леди…

– И слишком много песнопений. Не люблю, когда в пасхальной службе больше трех псалмов. Немного найдется людей, которые любят музыку и получают от неё удовольствие более меня, но трех псалмов было бы достаточно.

Она направилась к карете, мистер Коллинз не отставал от неё.

– Конечно, леди Кэтрин, я…

– Одну из скамеек источил древесный червь. Я заметила, когда проходила мимо. Обратите внимание.

– Непременно, леди… – только и успел вымолвить Коллинз.

– Вечером извольте обедать у меня. Конечно же с миссис Коллинз. Мисс Лукас и мисс Беннет пусть тоже приходят. Составим партию в карты.

– Как милостиво… – говорил он, кланяясь и всплескивая руками.

– Я пришлю за вами экипаж.

Я сел вслед за ней в карету, и лакей закрыл дверцу.

Я сразу же начал испытывать нетерпение, предвкушая приезд Элизабет в Розингс, но усилием воли заставил себя успокоиться.

Их компания прибыла без опоздания, а поскольку я помнил, какая опасность подстерегает меня при разговоре с мисс Беннет, я сделал вид, что увлечен беседой с моей тетушкой. Мы неторопливо переговаривались о том и о сём, но при этом я не мог отвести глаз от Элизабет. Её общение протекало много живее. Она была занята беседой с полковником Фицуильямом, заинтересованность и оживление были написаны на её лице. Мне же никак не удавалось отвести взгляд от неё.

Леди Кэтрин тоже внимательно следила за ними и, в конце концов, воскликнула:«Что это ты там говоришь, Фицуильям? О чем вы толкуете? Нельзя ли и нам услышать, что ты рассказываешь мисс Беннет?»

Полковник Фицуильям отвечал, что беседуют они о музыке. Моя тетя тут же включилась в их разговор, принявшись расхваливать успехи Джорджианы в игре на фортепьяно, затем обратила своё внимание на Элизабет, советуя ей предпринять усилия в этом направлении, для чего начать регулярно упражняться на инструменте в комнате миссис Дженкинс… Предлагать заниматься в комнате прислуги? Никак не ожидал от моей тети такой бестактности.

Элизабет выглядела озадаченной, но промолчала, и лишь улыбка выдала её мысли.

Когда с кофе было покончено, Элизабет села за инструмент, а я, помня удовольствие, которое получал от её игры, подошел ближе. Глаза её лучились во время исполнения, и я разместился так, чтобы лучше видеть игру эмоций на её прекрасном лице.