Можно тебя навсегда

     – Платье, выходит, не ерунда? – с улыбкой уточнил Богдан.

     – Платье – не ерунда, – отрезала Крош.

     Жених не спорил, действительно, как можно пла-а-тье-е ерундой назвать. Богохульством попахивает, Богдан Павлович. Тем более, главный участник торжества – не жених с невестой, а Артём без пяти минут Богданович, красовался в сшитом мамой «смокинге» с бутоньеркой в тон платью невесты.

     С тех пор отношение родни не изменилось. Богдан игнорировал происходящее, не подпускал к своей семье Усмановых – отлично помнил, чем заканчивались подобные визиты в первом браке. Подвергать беспричинным нападкам и завуалированным оскорблениям Женьку, а тем более сына, не собирался. Малому отлично жилось без бабушек и дедушек. Вернее, был у него «деда» – Степан Матвеевич. Супруга его смеялась, что обзавелись ещё одним внучком, передавала с мужем гостинцы Тёмычу, часто звала Женьку с сынишкой в гости.

     Женя переживала из-за своих родителей, однако держалась молодцом. Не хотят общаться – не надо. У неё своих проблем по горло, и дел хватает.

     Начала вникать в коневодство. Принося Богдану обед, обязательно заглядывала на конюшню, разговаривала со Степаном Матвеевичем, задавала вопросы, присматривалась. Не потому, что дело мужа приносило ощутимый доход, нет. Богдан видел, Крош искренне интересно. Лошадей она побаивалась, относилась с почтением и огромным интересом. Принялась ухаживать за Валетом – белобоким, строптивым красавцем, с вредным, прямо-таки пакостным характером. Не гнушалась грязной работы, вызывая недоумение в глазах рабочих. Жена хозяина, а наравне с работягами трудится. Чистит, скребёт, расчёсывает, убирает…

     А потом оседлала Валета, убедила себя слушаться.

     – Абсент – твой, а Валет – мой конь, – всё, чем прокомментировала Крош происходящее. – И в третьей леваде кормушка перекосилась, сделать надо.

     – Надо, так надо, – усмехнулся Богдан, а внутри отвесил себе крепкий подзатыльник. Как так, он упустил из виду, а девчонка, дальше городского пляжа за двадцать семь лет жизни не выбиравшаяся, заметила!

     Принялась шить на заказ. Сначала заходили соседки, просили по мелочи – пришить, ушить, перекроить. Клиенток становилось больше, заказы сложнее. Женя перевезла свои «сокровища» из московской квартиры, включая две швейные машины, обзавелась новым оборудованием. Бесконечно заказывала какие-то штуки неясного для Богдана назначения, вроде лапки для узкой подгибки, шагающей лапки, коверлока. Пристроила «драгоценности» в комнату, где некогда жили Егор с Ольгой, свила себе гнездо, иными словами, открыла мастерскую.

     Богдан злился. Не нравился ему поток клиентов, в основном женщин, основная черта которых, как известно, любопытство. Ни поесть нормально, ни в трусах по дому не пройтись, ни завалиться после рабочего дня перед телевизором с бокалом пива. Всё, что видели, примечали – тут же растаскивали сороки. А что не видели – придумывали. Да и, смешно сказать, жена Усманова подгибает сарафаны за полторы копейки!

     – Мне нравится шить, – парировала Женя. – Думаешь, легко Ингеджек платье купить? У неё объём груди пятьдесят шестого размера, а на бёдрах и пятидесятого нет, рост полтора метра!

     – И что?

     – И то! В жизни платье не купишь, а у неё сын женится. Нарядной любой женщине хочется выглядеть, не только глянцевым красавицам! А свадебное платье? Это же грабёж, какие цены! Купили со скидкой, я в груди ушила, по росту посадила – красота!

     Постепенно жительницы узнали Женю, она их. Богдану не пришлось объяснять особенности местного менталитета, клиентки всему научили, всё рассказали. Взяли под опеку и её, и Тёмыча. Теперь всегда было, кому присмотреть за малым. Нашлась постоянная няня, на время, когда Женя уходила на конезавод или копошилась с очередным заказом.

     Богдан же занялся строительством. Поначалу становилось не по себе. Нехорошие мурашки пробегали по телу, когда он заново примерялся к участку, переоформлял документацию – они с Женей внесли коррективы в проект. Мысли продать участок не возникало, второго такого в районе не найдёшь. Уникальное место. Постепенно заботы брали верх над суеверным страхом, неприятием. А потом и вовсе забылось, что изначально в доме с видом на высокие кедры и каменистый берег реки должна была жить Аришка…

     Амнезией Богдан не страдал, тоска по дочери не испарилась, да и вряд ли исчезнет, однако нужды сегодняшнего дня выходили на первый план. Детская площадка в форме пиратского корабля, панорамные окна в гостиной на втором этаже, строительство русской бани. Как без бани жить? Как отказаться от соблазна отшлёпать немного пополневший зад Женьки берёзовым веником, а потом отыметь среди пара, жары, аромата дерева, влаги, хвои и берёзы.

     К трёхлетию Усманова Артёма Богдановича подошли основательно. Достроили дом, с огромной игровой площадкой во дворе и не менее большой игровой комнатой в доме. Обустроили детскую, просторную кухню, спальню, гостиные на первом и втором этаже. Конечно же, мастерскую Жени с отдельным входом. На этом настоял Богдан. Своей семьёй, в своём доме он желал наслаждаться без посторонних глаз. Женя с готовностью согласилась.