Морской конек

Дорога стала у́же, слева возвышалось белое здание с колоннами, спрятанное в стороне от улицы, защищенное от натиска города широкой лужайкой и пальмами в несколько рядов. Лишь когда он повернулся к воротам, я понял, куда мы направлялись. В пятизвездочный отель. В одно из тех мест, о которых я и мечтать не мог – Дели был четко разделен по уровням богатства и доступа в различные места.

– Ты уверен… – я обвел взглядом свои джинсы, сандалии. Николас был в простой белой рубашке, но кристально чистой и дорогой.

– Конечно, – он коснулся моей руки. – Мы обойдем здание со стороны лужаек. Меня здесь знают… шуметь не будут.

Здесь было удивительно пусто – может, потому что еще не наступил сезон наплыва туристов, а может, новые отели были популярнее. Мы пересекли аккуратно подстриженные лужайки, подошли к небольшой калитке с защелкой. За калиткой расстилался бассейн – ясный, голубой, сияющий. Я никогда не видел ничего прекраснее.

Я разделся, принял душ, тщательно заправил волосы под тугую плавательную шапочку, расправил плавки. Вид у меня был нелепый. Слишком длинные ноги. Плоский, но лишенный мускулов живот. Но я справлюсь, сказал я себе, глядя в зеркало. Я был так благодарен Николасу, что был готов и на это.

Ради него – почти на что угодно.

Когда я вышел, он уже плавал. Как все хорошие пловцы, он своим видом давал понять, что это очень легко. Каждое движение было идеально выверенным: толчок, подъем, вдох, поворот. Я тоже научусь скользить по воде – я не сомневался в этом, пока не подошел к краю бассейна.

– Давай, тут неглубоко, – Николас уже был на другом конце, держался руками за бортики, улыбался.

Ступеньки под водой дрожали, обманывая меня. Меняли форму и положение. Может быть, их там не было. Они были только игрой света и тени. Но мои ноги их нащупали, и я стал тонуть, глубже и глубже, пока – момент паники – не оказался в бесконечном пространстве, прежде чем коснуться дна.

Вода была теплой, доходила мне до груди, касалась плеч. Я рассмеялся.

Я пытался идти – это было словно проталкиваться сквозь что-то гораздо более плотное, чем я ожидал, твердое и жидкое одновременно. Я вытянул руки вверх, как птица, выталкивал себя вперед. Пол под ногами опускался все ниже, но я шел вперед, я жаждал произвести впечатление. Жаждал показать, что мне здесь так же хорошо, как и ему.

Но мир подо мной внезапно рухнул. Все, что мне нужно было сделать – подняться и уйти в безопасность, но я не знал, я еще не научился. Я вскидывал руки, пытаясь дотянуться до чего-то осязаемого; они скользили по воде, как по воздуху.

Я отшатнулся, пытаясь стряхнуть воду с лица, глаз, рта, но ее было так много. Она окружала меня бесконечностью.

Под водой что-то останавливается. Там нет времени. Нет звуков, кроме низкого рычания тишины. Я помню чувство – не мысль, – что это будет продолжаться вечно.

Пока его руки не схватили меня ниже плеч, не потащили вверх и назад, подтягивая к краю, подпирая к боку. Бесконечная безопасность твердости. Бортики, голубая плитка. Зернистый, твердый цемент.

– Все хорошо… ты стоишь…

– Не могу… – выдохнул я. Вода была живой, она дышала. – Прости…

– Мы это сделаем – понемногу, – его голос был тихим, успокаивающим, он шептал мне на ухо. Его дыхание было теплым, как жизнь. – Видишь, все хорошо…

Он был прав. Вода теперь доходила мне лишь до груди. Она отступила.

Николас придвинулся ближе, его кожа была покрыта каплями.

– Первое, что нам нужно сделать – научить тебя не тонуть.

Он не смог. Я сделал все, чтобы больше сюда не возвращаться. Я придумывал причины. Я был занят. Я плохо себя чувствовал. Я должен был выполнить неотложное задание. Майра с радостью соглашалась составить ему компанию, когда приезжала в Дели; они ходили в бассейн каждый день, невзирая на зимние холода.

Я так и не научился плавать.

Время коварно.

Мы разделяем его на дни. Мы разбиваем его на секунды и растягиваем на столетия. Тысячелетия. Мы складываем, разграничиваем, выделяем праздники и каникулы.

Мы отклеиваем страницы календаря. Храним время в смартфонах и компьютерах. Придаем ему форму. Дизайн. Стрелки и цифры. Светящиеся фигуры. И все же его невозможно приручить. Оно постоянно в наших руках. Постоянно вне досягаемости. Все, что мы чувствуем – его вибрацию, тщательно систематизированную. Неустойчивую, как падающий лист.

Время пронизано линиями разломов.

Тонкое, как бумага. Нежное, как водоворот чернил.

В тот вечер в книжном магазине, прочитав записку Николаса, я попытался вернуться в настоящее. Но есть причина, по которой время сравнивают с водой. Оно вязкое. Оно сопротивляется.

Я выпил еще вина. Ощутил внезапную радость. Кажется, я разговаривал с незнакомцами, мой голос стал громче, чем обычно, мой смех – настойчивее.

Все как будто усилилось.