Мороженое со вкусом лета

– Там дом моих родителей. В прошлом году я купил свой собственный и переехал. Так было проще.

Я кивнула, хотя у меня было ощущение, что в этой истории много белых пятен. И я уже собралась сказать, как странно, что он жил один, но поняла, что прямо сейчас происходит то же самое. Если бы он был как все нормальные люди, то учился бы в университете. Но он писатель. Так что, возможно, не так уж это и странно. А еще я испытала приступ зависти к той девушке, с которой он встречался, кем бы она ни была.

– А теперь ты здесь, – сказала я и широко зевнула.

– Все так.

Я посмотрела на него в лунном свете. Со стороны ситуация вырисовывалась странная: я собираюсь заснуть рядом с симпатичным парнем, а между нами храпит огромная белая собака. Но почему-то так не казалось. Может, потому, что мы оба притворялись, что не собираемся засыпать. А может, я уже слишком устала, чтобы смущаться, или мой запас смущения кончился после случая с рвотой.

– Поспи немного, – сказал Кларк таким голосом, как будто и сам был готов уснуть в любой момент. – Я подежурю.

– Нет, я в порядке, – запротестовала я, но сама слышала, насколько неубедительно это звучит, и мои глаза начали закрываться.

– Все под контролем, – успокоил меня он. В комнате настулила темнота и тишина, прерываемая только дыханием Берти и его периодическими всхрапываниями. – Доброй ночи, Энди.

Я открыла глаза и посмотрела на него. Он сидел прямо, как и обещал, и смотрел на Берти, время от времени прикрывая рот и зевая.

– Слушай, – начала я, и он посмотрел на меня с абсолютно искренним выражением на лице. Я вспомнила, что в ресторане у него было точно такое же выражение. Просто тогда я этого не заметила.

– Да? – сказал он вопросительно.

– Я просто… – я замялась. – Ты раньше спрашивал про мою маму. – Кларк кивнул, и было заметно, что, кроме этого, он старался не шевелиться, не делать и не говорить ничего, что могло бы мне помешать. Всхлипнув, я вздохнула и продолжила: – Она умерла от рака яичников пять лет назад. Врачи говорили, что заметили его вовремя. Но это оказалось не так.

Слова повисли в воздухе, и хотя я знала, что в глазах у меня слезы, но была слишком уставшей, чтобы пытаться их сдержать.

– Спасибо, что рассказала, – тихо сказал Кларк. Снова воцарилась тишина, и я собиралась уже закрыть глаза и немного вздремнуть, но тут он снова заговорил. – Я не просто так тяну со своей книгой. – Мне послышалось сомнение в его голосе, как будто он мало кому рассказывал об этом. Он вздохнул и выговорил: – Я больше не могу писать. За последние три года я не написал ни слова.

– Очень сочувствую, – мягко сказала я, и Кларк кивнул. Теперь тишина была совсем другой: словно это только начало и у нас впереди еще много времени, чтобы поговорить об этом. Эта мысль вертелась в моей голове, когда я повернулась на бок и наконец сомкнула веки.

Я резко проснулась, оглядела комнату, не сразу поняв, где нахожусь. В окно струился слабый утренний свет. Через несколько секунд вспомнила, где я: в прачечной, в доме Кларка. Я взяла телефон, чтобы узнать время, но, когда экран не включился, сообразила, что телефон, скорее всего, разрядился. Ни Кларка, ни Берти в комнате не было.

Я через силу поднялась на ноги, сердце стучало от волнения. Уверена, если бы с Берти что-то произошло, Кларк бы меня разбудил. Все же это не удержало меня от того, чтобы помчаться в кухню. Я чуть не запуталась, наступив на штанину: спортивные штаны были на несколько сантиметров длиннее моих.

– Кларк! – закричала я, пытаясь не паниковать и убеждая себя в том, что все в порядке.

Я влетела в кухню и увидела Кларка. Он стоял возле кухонного стола, волосы торчком.

– Привет, – сказала я, и Кларк кивком указал в угол комнаты.

Я повернулась и увидела Берти – он стоя ел корм из миски. Не с обычным аппетитом, но стало ясно, что кризис миновал. Наконец я вздохнула с облегчением.

Сборы не заняли много времени, и я собралась уходить. Конечно, можно было бы остаться еще ненадолго, но мне не хотелось смазать впечатление от всего, что мы вместе пережили. Надо поскорее оказаться дома, обдумать события прошедшей ночи. Эмоции переполняли меня, прежде я никогда не переживала ничего подобного.

– Ты же дальше справишься сам? – спросила я минут десять спустя, когда Кларк провожал меня к машине. Я по-прежнему была в его штанах и футболке, а пакет с платьем держала в руках – дома мне предстоит придумать, как поступить с ним дальше.

Кларк кивнул:

– Ночью Майя написала, что зайдет после обеда и проверит, как дела у Берти.

– Отлично, – сказала я, идя по дорожке босиком. Обувь я держала в руках: спортивные штаны смотрелись бы отвратительно с модными босоножками, хотя сейчас это было неважно. – Я так рада, что он выкарабкался.

Мы остановились у машины. Только сейчас, при свете дня, я увидела, что припарковалась как попало.

Я открыла дверь со стороны водительского сиденья и забросила в салон свою сумочку и пакет с платьем, а затем снова повернулась к Кларку.

– Ну… – сказала я и умолкла, потому что не знала, что сказать.